Звездный путь (сборник). Том 4
Шрифт:
На полпути между главной дорогой и грузовыми воротами, вне видимости с обеих точек, Комин загнал малину в кювет, вылез, открыв дверцу, и лег в пыль. Эта дорога использовалась только компанией, и ему оставалось лишь ждать.
Дул ветер, неповоротливый и рассеянный, печальный, как старик, ищущий в пустыне свою молодость, освещенные города, которых давно уже не было. Краевая пыль образовывала маленькие холмики у ног Конина. Он лежал, не шевелясь, и терпеливо ждал, размышляя.
«Два дня и две ночи провел я во вшивых барах, держа ушки на макушке. И все было зря, не считая
На дороге послышался какой-то звук. Из города, носившего имя Кохрана, ехал грузовик. Комин неподвижно лежал в пыли.
Грузовик с ревом пронесся мимо, затормозил, затем вернулся, и водитель выскочил наружу. Он был молодой, высокий и крепкий, обветренный марсианской погодой. Он нагнулся к лежащему у дороги телу.
Комин вскочил и ударил его.
Водитель не захотел остаться в долгу. Он взбесился, и Комин не мог винить его за это. Комин нанес ему еще один сильный удар, уложивший его на землю, потом оттащил за машину и обыскал карманы. Все в порядке, у него был пропуск. Комин забрал его куртку, фуражку и зеленые очки, смягчавшие ослепительное сияние пустыни. Затем связал водителя и оставил за машиной, чтобы он был в безопасности, пока не освободится сам или его кто-нибудь не найдет. Под влиянием импульса Комин вытащил пару смятых банкнот, поколебался, затем сунул их в карман водителя.
— Это тебе на стаканчик, — сказал он неподвижному телу. — Потом выпей за меня.
Одетый в куртку Компании, в фуражке Компании, с защитными очками, ведя грузовик Компании, Комин подкатил к воротам и предъявил пропуск. Охранник открыл ворота и махнул ему.
На поле был один из больших, гладких кораблей Кохранов, выгружавший прибывших откуда-то пассажиров. Возле доков, посадочных площадок и стоянок автомашин была суматоха, обслуживающий персонал и заправщики с большими передвижными кранами создавали полную неразбериху. Комин взглянул на них без интереса, проехал мимо и повернул грузовик к административному центру.
Склады. Конторские кварталы. Зданий здесь хватило бы для небольшого города. Комин ехал медленно, читая вывески и не находя ту, которую искал. Руки вспотели на баранке, он поочередно вытер их о китель. Желудок сжимался.
«Этому парню лучше быть правым, — подумал он. — Мне лучше быть правым. Я всю дорогу в напряжении, и лучше бы это оказалось правдой».
Он высунулся из кабины и окликнул проходящего клерка:
— Как проехать к госпиталю? Я здесь недавно.
Клерк указал ему направление, и он поехал, два-три раза свернул и очутился на узкой улочке. Там он нашел госпиталь, сверкающее белизной здание, предназначенное для заботы о служащих Кохранов, не очень большое, стоящее в тихом местечке. Аллея вела к двери с надписью «Приемный покой».
Комин остановил грузовик, выключил мотор и вышел. До двери было всего два шага, но прежде чем он их сделал, дверь открылась и на пороге появился человек.
Комин улыбнулся. Желудок его успокоился.
— Привет, — дружелюбно сказал он и мысленно добавил: «Я люблю тебя, человечек с твердым взглядом и пистолетом под мышкой. Твое появление означает, что я прав».
— Что ты здесь
Машина Комина везла груз, предназначенный для какого-нибудь корабля, но Комин сказал:
— Груз для интенданта госпиталя. Скоропортящийся. — Говоря, он подошел поближе и сунул руку в карман, все еще улыбаясь.
Человек в дверях сказал с зарождающимся подозрением:
— Почему вы так рано? Обычное время для доставки…
— То, что я привез, — тихо сказал Комин, — может быть доставлено в любое время. Нет, не двигайся. У меня кое-что есть в кармане, и если ты шевельнешься, ты узнаешь, что это, и тебе это не понравится.
Человек застыл в дверях, не сводя глаз со спрятанной в кармане правой руки Комина. Он лихорадочно перебирал в уме все отвратительное маленькое незаконное оружие, которое изобретательные люди различных миров создавали и с успехом использовали. Он не получил удовольствия от этих мыслей.
Комин сказал:
— Заходите.
Человек заколебался. Глаза его встретились со взглядом Комина. Он издал короткий всхлип и повернулся к дверям.
— Спокойно, — сказал Комин. — И если кто-нибудь встретится, вы поручитесь за меня.
В коридоре, идущем мимо кладовки, не было никого. Комин показал охраннику на ближайшую дверь и пинком распахнул ее.
— Я заберу у вас пистолет, — сказал он, протягивая руку. Это был прекрасный изящный шокер, последняя модель. Комин переложил его в правую руку и сделал шаг назад.
— Так-то лучше, — сказал он. — На секунду я подумал, что вы броситесь на меня.
Лицо охранника стало свирепым.
— Ты хочешь сказать, что у тебя нет…
— Теперь есть. — Комин перевел большим пальцем отметчик на смертельное деление. — Беситься будете потом. Где Баллантайн?
— Баллантайн?
— Тогда кто это? Стрэнг? Киссел? Викри? — Он помолчал. — Пауль Роджерс? — Голос его стал тверже. — Кого поместили сюда Кохраны?
— Не знаю.
— Что вы имеете в виду? Кого же вы охраняете? Не знаете кого?
На лице человека заблестели струйки пота. Он смотрел на Комина, забыв злиться.
— Послушайте, конечно, они кого-то привезли сюда. Конечно, они держат его здесь под охраной. Говорят, это один из наших парней, подцепивших инфекцию. Могу верить в это, могу не верить. Но я знаю только, что должен сидеть у этой двери по восемь часов в сутки. Кохраны не рассказывают мне о своих делах. Они не говорят об этом ни с кем.
— Да, — сказал Комин. — Вы знаете, где эта палата?
— Она тоже охраняется.
— Вы пойдете туда. — Он говорил кратко, и человек слушал, несчастными глазами уставившись на собственное оружие, зажатое в загорелой руке Комина.
— Думаю, — сказал он, — я вынужден это сделать.
И он сделал. Он без задержек провел Комина по главным коридорам и вверх по лестнице в маленькое крыло личных палат, которые были свободны, кроме одной в самом конце. Перед ней дремал сидя огромный человек.
Юнец в баре лепетал что-то о безумии. Его перевели из этих палат в общую. Он был единственным пациентом в этом крыле и почему-то его перевели отсюда посреди ночи.