Звёздный свиток

Роун Мелани

Рохан подал знак Таллаину и небрежно откинулся на спинку кресла. Это была единственная поза, которую ему оставалось принять. Воодушевление, горевшее на лице Поля, добавило верховному принцу решимости. Поль не расстанется с Маркой еще до того, как вступит во владение ею.

Лиелл вошел не один. Вслед за ним в шатре появился высокий молодой человек. Его темные волосы, обрамлявшие яркие зеленые глаза, имели едва уловимый рыжеватый оттенок; еще более рыжей казалась ухоженная короткая бородка. Юноша был одет в гладкую тунику из лучшего синего шелка — такого темного, что он казался почти фиолетовым. Мускулистые ноги обтягивали кожаные штаны рыжевато-коричневого

цвета; сапоги из тонкой кожи были выкрашены в тон тунике. На одном пальце его красовалось массивное серебряное кольцо, на другом — тонкий золотой перстень; на щеку свисала серьга с аметистом. Воцарилось напряженное молчание. Взгляд молодого человека медленно передвигался от лица к лицу, ненадолго задержался на Поле, а затем обратился прямо на верховного принца. Юноша не поклонился.

Несколько секунд все молчали. Затем с места вскочила побелевшая от гнева Пандсала.

— Склони голову и колени перед благородными принцами, смерд! — прошипела она.

— Приветствую тебя, дражайшая сестрица, — с улыбкой ответил Масуль.

— Родство еще надо доказать, — негромко отозвался принц Ллейн, и это спокойное напоминание сразу разрушило овладевшее всеми оцепенение. Рохан снова благословил старика и притронулся к руке Пандсалы. Она опустилась в кресло, дрожа от ярости.

— Лорд Лиелл, я полагаю, что вы хотите объясниться, — сдержанно сказал Рохан.

— Да, ваше высочество. — Лиелл поклонился, но Масуль этого не сделал. — Однако мои слова не идут ни в какое сравнение с тем впечатлением, которое мог вызвать у ваших высочеств один вид этого человека. Моя жена, леди Киле, подробно расспросила его и пришла к выводу, что это действительно ее брат, родившийся у покойного верховного принца Ролстры от его любовницы леди Палилы. Я тоже разговаривал с лордом Масулем и остался убежден его доводами.

Когда Лиелл присвоил Масулю не принадлежащий ему титул, Пандсала со свистом втянула в себя воздух, но осталась неподвижной и безгласной. Надеясь, что она и в дальнейшем сможет держать язык за зубами, Рохан посмотрел на Лиелла и слегка приподнял бровь.

— Прошу прощения за дерзость, — продолжал лорд Визский, — но…

— Нашего внимания требовали вы , — сухо напомнил Рохан. — Вот вы и говорите.

Бледные щеки Лиелла зарделись, и он нервно облизал губы, Но на него никто не смотрел. Присутствие Масуля заставило лорда Визского стушеваться.

Самозванец выступил вперед. Кабар и Велден отодвинули свои кресла, чтобы он мог встать между ними.

— Милорды, я сам могу изложить свою историю, — сказал он.

— Лживую от начала до конца! — прошептала Пандсала но слышали ее только Рохан и Поль.

— Я родился здесь, в Визе, двадцать один год тому назад на парусной барке, принадлежавшей верховному принцу Ролстре. Я знал это всю мою жизнь. Данный факт подтверждается записью в городской книге регистрации новорожденных, которая будет представлена вашему вниманию. В ту же ночь в том же месте родилось еще несколько детей, и их имена также внесены в эту книгу. — Жестом Ролстры он засунул большие пальцы за пояс штанов. Киле хорошо обучила его, подумал Рохан.

— Принцесса-регент может засвидетельствовать, какая неразбериха творилась там в указанную ночь. Эта неразбериха возникла во многом благодаря ее собственным усилиям и усилиям принцессы Янте. — Он послал Пандсале насмешливую улыбку. — Если бы леди Палила произвела на свет мальчика, тот имел бы перед ними преимущество, что было для них крайне нежелательно. Поэтому они привезли с собой

несколько других беременных женщин, искусственно вызвав у них роды в тот момент, когда у Палилы начались схватки, и надеясь, что по крайней мере одна из них родит девочку, которой можно было бы подменить ребенка в случае, если у леди родится мальчик. Таков был план принцессы Янте, которым она поделилась с сестрой. Но принцесса Пандсала пошла к леди Палиле, рассказала ей о заговоре и предложила в случае рождения восемнадцатой, никому не нужной дочери принца заменить ее мальчиком, который, согласно их расчетам, мог родиться у одной из других женщин.

Согласитесь, план был довольно рискованным. В ту ночь на корабле стоял настоящий хаос: рождались дети, туда и сюда сновали люди, принцессам приходилось бегать между покоями Палилы и трюмом. Множество людей все видело и слышало.

Во-первых, все слышали ликующий голос леди Палилы, возвестивший о том, что у нее родился сын. Во-вторых, когда в покои вошел счастливый отец, там присутствовало два младенца. Одним из них была Чиана. Другим… — Масуль опять устремил глумливый взгляд на Пандсалу. — Другим был мальчик. Истинный сын Ролстры. Я.

— Лжец! — выпалила Пандсала. — Оба ребенка были девочками. К тому моменту мальчик еще не родился!

Рохан задержал дыхание. Было бы лучше, если бы Пандсала вообще не упоминала о рождении мальчика. Но винить ее не приходилось: Пандсала была вне себя.

— Взгляни на меня, сестра! Разве у меня не отцовские глаза, не его рост, не его фигура? Разве цвет моей бороды не напоминает цвет волос Палилы? — Он снова обратился к остальным. — Женщина, которая называла себя моей матерью, была светловолосой и темноглазой. Ее муж был таким же. Оба они имели рост ниже среднего. Как же мог у двух маленьких, белокурых людей родиться высокий, темноволосый, зеленоглазый сын?

Тут на выручку пришел преданный, серьезный Давви, опора власти Рохана и Поля.

— Оба мои сына выше меня, а моя покойная жена не доставала мне до подбородка. Походку и манеры можно перенять. А что касается зеленых глаз, так таких людей много. Вот и у принца Поля глаза абсолютно того же цвета. Может быть, он тоже сын Ролстры?

Давви, Давви, поверивший в ложь, к которой прибегла Сьонед, а Рохан поддержал, потому что каждый уважающий себя принц варваров стремится передать власть сыну… Рохан сидел с бесстрастным лицом, но внутри у него все переворачивалось.

— Я хочу спросить уважаемого кузена Сирского, есть ли свидетельства, которые доказывали бы обратное? — С места поднялся Велден Крибский, встал рядом с Масулем и уперся руками в стол. — Может ли принцесса-регент точно сказать, чьим был чей ребенок? Кто еще мог бы засвидетельствовать, что в ту ночь у Палилы вообще родилось дитя?

Голос Пандсалы мог бы заморозить Долгие Пески в разгар лета.

— Единственным свидетелем родов была моя сестра Янте. Но она мертва.

Велден развел руками и широко раскрыл темные глаза, изображая полное замешательство.

— Я спрашиваю вас, милорды, возможно ли, чтобы этот человек был сыном Ролстры? Живых свидетелей обратного нет. Но есть свидетельство наших собственных глаз.

С места на противоположном конце стола поднялся Мийон.

— Посмотрите на него, кузены, — шелковым голосом сказал он. — Многие из вас прекрасно знали покойного верховного принца. Есть ли сходство?

Старые принцы безмолвствовали, но Пандсала молчать не могла.

— Я бесспорная дочь Ролстры, и я утверждаю, что этот человек лжет!