Звёздный свиток
Шрифт:
Он обернулся к Вологу.
— Ваше высочество, ей надо как следует выспаться, и все будет в порядке.
— Должно быть, я надоел вам со своей благодарностью? — смущенно спросил Волог. — Милорд, можно угостить вас вином? Я и сам бы выпил с вами.
— В другое время я бы с радостью принял ваше предложение. Но мне действительно нужно идти. Хочу взглянуть на сына.
— Конечно, конечно. Что ж, тогда в другой раз. — Он проводил Оствеля до полога. — Мне очень неприятно спрашивать, но… Как вы думаете, что будет завтра? Андраде мертва, вопрос с Масулем не решен, и я не вижу никакого выхода из создавшегося
— Верховный принц что-нибудь придумает. Он всегда находит выход. — Оствель подумал об убитом «Гонце Солнца» и понял, что сомневаться не приходится — это дело рук Масуля. Если бы против него нашлись неопровержимые улики, он был бы казнен независимо от своих претензий на Марку.
— Спокойной ночи, ваше высочество.
На подходе к палаткам Пустыни он встретил Чейна.
— Я возился с нашими сыновьями, — сказал старший из мужчин. — Сейчас все спокойно, но, насколько я знаю фарадимов, завтра им жизнь медом не покажется.
— Ты повторил мои слова. Я только что от Волога. Аласен досталось больше, чем остальным. Она не прошла обучения.
Чейн нахмурился.
— Кто-то должен был знать ее цвета. Иначе Сьонед никогда не смогла бы найти и отделить ее спектр от спектров Других «Гонцов Солнца». Тогда она потерялась бы в тени.
Оствель задумался над тем, кто мог притронуться к цветам Аласен и запомнить их спектр, но потом пожал плечами. Какая разница? Главное то, что она жива…
— Как Тобин?
— Вполне прилично. Она с самого начала знала, что происходит. Она сильнее, чем думает… и даже сильнее, чем пытается казаться, — добавил он, уныло пожав плечами, и вдруг помрачнел. — Не могу поверить, что Андраде ушла от нас.
— Я тоже, — пробормотал Оствель.
— Обычно я догадываюсь о том, как работают мозги Рохана, хотя чаще всего отстаю от него на полшага. Но будь я проклят, если знаю, что он будет делать сейчас. — Чейн покачал головой. — Не могу поверить, что она ушла, — повторил он.
Оствель счел за лучшее сменить тему.
— Риян сейчас с Давви?
— Что? Нет, они с Андри в палатках «Гонцов Солнца» На ночь с ними останется Сорин. Мааркен забился в свою палатку и пытается уснуть. — Чейн скорчил гримасу. — Хотел бы я знать, чем закончится эта его история. Конечно девушка красивая, и Андри говорит, что она очень ему подходит. Может быть, она и любит его, но я лично ничего такого не заметил… Ладно. Будем надеяться, что они сами разберутся. — Он искоса глянул на восток. — Скоро утро.
— Лучше бы оно не наступало. Я не жду от завтрашнего дня ничего хорошего.
— Как ты думаешь, где будут похороны?
— Не знаю. Решать придется Уривалю, но не думаю, что в таком состоянии он способен строить какие-нибудь планы. — Он крепко сжал руку Чейна. — И мы тоже ничего не выстроим, если не вздремнем хоть немного.
— Оствель, я не могу думать ни о каких планах… кроме военных.
Испуганный Андри без сна лежал в маленькой белой палатке, и его не могло успокоить даже присутствие брата-близнеца. Он один мог описать цвета Аласен; Сьонед не смогла бы отделить ее спектр от остальных. Андри сделал это сам. Хотя потрясение и мучительная боль угрожали разорвать его мозг, он заставил себя восстановить светящийся узор и увидел, что ее спектр начинает трескаться. Ужас заставил его забыть
Он слышал рядом тихое дыхание брата, ничуть не похожее на сонное дыхание Рияна, который лежал на соседней кровати. Андри медленно сел и обхватил руками раскалывающуюся от боли голову.
— Ложись обратно, идиот, — немедленно прошептал Сорин. Андри схватил его теплую руку. — Что, Андри? Что с тобой?
Андри не мог побороть пронизавшую его дрожь.
— Я… н-не могу согреться… — пробормотал он.
Сорин снял со спинки кровати еще одно одеяло.
— Вот, укройся. Так лучше?
— Да, — солгал Андри.
Когда он лег снова, Сорин калачиком свернулся рядом.
— Я посылал оруженосца справиться о здоровье остальных. Все более-менее нормально. Но общее мнение гласит, что завтра вы, «Гонцы Солнца», будете чувствовать себя так, словно четыре дня провели в открытом море. — Он стиснул пальцы Андри. — О Богиня, как ты меня напугал!
Присутствие трезвого, здравомыслящего брата благотворно действовало на Андри; видения слабели и уходили из его сознания в то надежно защищенное место, куда имели доступ только ночные кошмары.
— Ты останешься здесь? — спросил он, стыдясь своего умоляющего тона.
— Конечно. По двум причинам. Во-первых, так приказал отец. А во-вторых, ты серьезно думаешь, что я могу бросить брата в беде?
Андри вспомнил то, что было много лет назад, когда они были совсем маленькими: однажды у него случился солнечный удар, и испуганный Сорин несколько дней пролежал рядом с братом. А в другой раз у Сорина был страшный жар, и Андри, несмотря на запрет матери, пробрался к брату и ухаживал за ним, пока Сорин не поправился. Так было всю их жизнь. Он жалел тех, у кого не было близнеца, его второго я; но еще больше он жалел Мааркена, представляя себе, что тот должен был перенести, когда во время Мора умер его близнец Яни.
Сорин вновь погладил его по руке.
— Не можешь уснуть?
— Да. То есть нет. Андраде умерла, верно? Сорин кивнул.
— Я думаю, сейчас с ней Уриваль. И Ллейн тоже.
— Скажи спасибо, брат, что ты не можешь видеть и чувствовать, как я, — прошептал Андри. — Представь себе витраж из цветного стекла, на котором меняются созданные Огнем движущиеся картины. Вдруг витраж разбивается на миллион кусков, а я должен выбрать из кучи осколков подходящие друг к другу и снова сложить из них картину. Это делала Сьонед, но я чувствовал их все, все эти куски и страх теней…
— Все кончено, — пробормотал Сорин. — Успокойся Андри. Закрой глаза. Я останусь здесь. Андри слабо улыбнулся. — Знаешь, я скучал по тебе.
— Я тоже. Слушай, а если мне спросить у отца разрешения зимой съездить к тебе в Крепость Богини? Я теперь рыцарь, так что все равно им с Роханом придется для меня что-то придумать. А это даст им побольше времени для раздумий.
— А чем бы ты сам хотел заняться?
— Честно говоря, еще не думал, — легко ответил Сорин. — Надеюсь только, меня не заставят сидеть с расчетными книгами в порту Радзина!