Звёздный свиток

Роун Мелани

Чейн и Тобин прибежали как раз вовремя, чтобы услышать конец фразы. Тобин помедлила и спросила у Сьонед:

— Ты не думаешь, что они попытались коснуться драконов?

Сьонед побледнела.

— Они не так глупы… Поль! — закричала она. — Поль!

— Мама! Я здесь, наверху!

Принц и Мааркен стояли на балконе над воротами вместе с несколькими стражниками Скайбоула. Все дружно подняли глаза, когда Рохан крикнул:

— Что вы там делаете? Немедленно спускайтесь!

— Но мы отсюда видим драконов, отец! Они сражаются на берегу!

— Я тоже хочу посмотреть! — Сьонелл выскользнула из рук Фейлин

и побежала к лестнице. Рохан повернулся к Оствелю.

— Все должны быть внутри. Они могут смотреть, если хотят, но никому и носа нельзя высунуть из стен крепости, пока самцы не прекратят выяснять отношения. Похоже, они готовы напасть на все движущееся.

— Конечно, милорд. Но я никогда не слышал, чтобы они сражались ночью.

Взошли луны, освещая воду серебристо-пепельным светом. Через узкое окно балкона на половине пути к озеру были видны два дракона. Их зубы и когти поблескивали, крылья были плотно сложены. Они вызывающе рычали и дергали головами, полосуя и без того кровоточащие шкуры. Драконы-подростки сидели на краю кратера, наблюдая за боем. Через три года они тоже будут насмерть биться за обладание дамой.

Поль помогал Сьонелл выглядывать в окно, придерживая девочку за талию. Оба не заметили, как вошли старшие, и опомнились только тогда, когда Фейлин сняла дочку с подоконника и отвела подальше от опасного места.

— Я вовсе не собиралась падать! — запротестовала Сьонелл. — Поль стоял рядом и держал меня!

— За что ему большое спасибо, — ответила Фейлин. — Но ты будешь держаться подальше от окна, моя дорогая.

Поль присоединился к родителям, примостившимся на каменном карнизе, где в военное время лучники, стоя на колене, пускали стрелы в узкие бойницы. — Как вы думаете, который победит?

Оба дракона были ранены. Один из них держал переднюю лапу так неловко, что было больно смотреть. Затем бой переместился в воздух. Трехлетки испугались и тоже замахали крыльями. Сражающиеся кружились, лязгая потемневшими от крови челюстями, и били друг друга когтями и хвостами.

Оба хрюкали от усилий, и этот звук, как и шум сталкивающихся тел, эхом кружил по всему кратеру. Дракон потемнее взлетел выше соперника, и на мгновение все подумали, что он бежит с поля боя. Но тот устремился вниз и всеми когтями и зубами вонзился в спину врага.

Раненое чудовище заревело от боли и ярости, теряя власть над собственными крыльями. Хвост нападающего хлестнул по его левому крылу; даже на балконе был слышен хруст ломающихся костей. Кто-то застонал от жалости. Бойцы стали терять высоту и полетели в сторону озера, где поверженный дракон должен был врезаться в каменистый берег. Однако у него еще было достаточно сил и разума, чтобы изменить направление полета, и оба дракона с мощным всплеском упали в воду.

Победитель с ликующим криком взлетел вверх, а побежденный крутился в воде, тщетно пытаясь заставить работать сломанное крыло. Подростки улетели вслед за триумфатором, оставив смертельно раненного дракона умирать.

Рохан выбежал из ворот крепости прежде, чем кто-либо, кроме Сьонед и Поля, заметил его исчезновение. Задыхаясь, он добрался до берега озера. Бледный лунный свет освещал окрашенную кровью воду. Движения дракона, пытавшегося остаться на плаву, становились все слабее и слабее. Самец почти добрался до берега,

но даже если бы он вылез на сушу, все равно умер бы от ран. Рохан увидел в огромных темных глазах, что дракон это знал. Но самец все же не сдавался и не оставлял попыток выбраться. У Рохана сжалось сердце, в глазах защипало.

— Жаль, — прошептал он. — Как жаль…

Остальные догнали его. Рохан почувствовал прикосновение Сьонед.

— Мы можем ему помочь? — спросила жена.

Он покачал головой.

— У него не работает крыло, и он потерял слишком много крови.

— Отец, пожалуйста, — тихо сказал Поль. — Посмотри в его глаза.

— А хотя бы избавить его от боли можно? — сжала его руку Сьонед.

Дракон застонал. Этому звуку откликнулось многоголосое эхо, отразившееся от краев кратера. Драконы оплакивали близкую смерть своего товарища. В ночном небе больше не раздавалось хлопанья крыльев, но песня, рожденная поднятым в битве ветром, не умолкала.

— Принесите мой меч, — глухо сказал Рохан.

— Нет, — прошептал Чейн. — Никогда твой меч не сделает этого вновь, мой принц. Ни один дракон больше не умрет от твоей руки.

Принц сморщился, когда самец застонал снова.

Вперед вышел Вальвис.

— Это сделаю я, — тихо сказал он. — Фейлин, покажи мне, куда нужно ударить.

— Не надо, — сказала ему Сьонед — Пойдем, Мааркен, я тебе кое-что покажу.

Они подошли к берегу. Тем временем истерзанный дракон достиг песчаной отмели; вокруг его тела зарябили круги холодной воды. Сьонед тихо запела. Она стояла на расстоянии вытянутой руки от поникшей головы. Мааркен следовал за ней как тень. Она свила несколько прядей лунного света в мертвенно-бледный серебристый пучок, направив его к глазам дракона. Огромное тело задрожало: вздрогнули и Сьонед с Мааркеном. Глаза чудовища медленно закрылись. Мгновение спустя напряжение боли оставило мышцы, где-то рядом сверкнула маленькая вспышка. Шея дракона расслабилась, огромные легкие издали протяжный вздох, и он уснул.

Сьонед повернулась.

— Надеюсь, он успокоился.

— Мама, ты коснулась его? — выдохнул Поль.

— Нет. Я просто помогла ему уснуть. Тобин медленно кивнула.

— Когда-то Андраде делала то же самое, помнишь, Рохан? Мы тогда были маленькими. Сьонед согласно кивнула.

— Это одно из знаний, получаемых с девятым кольцом.

— Но ты… — Чейн остановился, нахмурился и пожал плечами: — К чему вопросы? Я много раз видел, как у тебя получалось то, чего ты уметь не могла…

— В том числе и то, о чем Андраде не имеет понятия, — закончила Сьонед. — Мааркен, запомнил, как это делается? Ты сумел почувствовать его цвета?

— Я понял порядок сворачивания лучей, — ответил он. — И еще я видел целую радугу красок. Они медленно затухали. Это несложно, Сьонед. Весь вопрос только в том, когда и с каким драконом.

Рохан подошел к голове чудовища и похлопал по длинной шее, в которой жизнь билась все слабее и слабее. Он никогда еще не касался живых драконов, никогда не подходил к ним так близко. Шкура была гладкой и прохладной, переливаясь в лунном свете цветами от темно-зеленого до коричневого. Кончиками пальцев принц провел по надбровной дуге, по носу и подбородку, легко коснулся век, чувствуя их нежную шелковистость. Как он прекрасен, даже в мгновение смерти…