Звездочёт из Нустерна и таинственный перстень
Шрифт:
– Но оно не очень-то похоже на магическое сочинение, – возразил Себастьян.
– Библиотека короля Магнуса некоторым образом связана с Магонией, и это тоже пророчество. Господин Гренхем мог не разобраться и отнести его в другой раздел. Давай-ка, еще раз прочитаем наш трофей.
Архивариус взял в руки обрывок листа.
– «… Должны еще знаменья… зойти…» Надо думать – «произойти». Посмотрим, какие же это знамения. «Покроют трещины любовный талисман, стекло волшебное случайно разобьется…» Вот видишь! Волшебное стекло,
Себастьян в упор смотрел на друга, кивая головой на каждое его слово, и вдруг тихо промолвил:
– Послушай, перстень, что я нашел, – ведь он с трещиной.
– Верно, – тихо отозвался Бальтазар и тут же воскликнул: – Верно! Клянусь пером и чернилами! С трещиной! Так ты полагаешь, что это и есть «любовный талисман»?
– Во всяком случае, очень похоже.
– Перстень, упоминаемый в пророчестве вещуньи Филистены… И этот перстень обронил Самюэль Карабус… Кстати, чуть не забыл: я узнал от Тома Глины, что Карабус был в городе еще позавчера вечером, перед заходом солнца. Понимаешь, что это значит?
Себастьян подумал и сказал:
– Это значит, что он никак не мог встретиться с Пардозой в Традоссе.
– Правильно. Но любопытно, при каких обстоятельствах его видел Том.
– При каких же?
Архивариус наклонился к Себастьяну и тихим голосом произнес:
– Самюэль Карабус спрашивал дорогу к дому профессора Инсекториуса.
– Но ведь он не был знаком с Артуром!
– И тем не менее, направился к нему и… пропал по дороге, – проговорил Бальтазар.
– Слушай! – Себастьян нервно заерзал в кресле. – Ведь в то же самое время к ним в сад, как рассказывала Эмилия, забрался вор…
– Которого не нашли!
– Да, которого не нашли.
– Значит, ты полагаешь, что это был Карабус? – скорее не спрашивал, а утверждал архивариус. – Перелезая через забор, он мог обронить перстень. Но куда же он делся потом?
– Действительно, куда? Как мог исчезнуть взрослый человек за несколько секунд? Тем более, что и укрыться-то там негде.
Архивариус провел рукой по лицу, словно отгоняя дурные мысли.
– Полный кавардак! Перстень в старинной рукописи – и перстень, найденный у забора… Может, это все-таки разные перстни? Иначе получается что-то несуразное.
– Может и разные, – отозвался Себастьян, – тем более что таких перстней в нашем городе уже два.
– Как два? – вскричал архивариус.
Звездочет удивленно посмотрел на друга.
– Разве я тебе не говорил?
– Чего не говорил?! – взорвался архивариус. – Себастьян, помилосердствуй! Решаются такие важные дела, а ты забываешь самое главное. Быстро рассказывай.
Себастьян выглядел растерянным.
– Странно. У меня в голове уже все перепуталось. Я сегодня видел перстень, как две капли воды похожий на тот, что нашел…
– Где? – вскрикнул архивариус. – У кого?
– У Леоноры, –
– Там, где носят обручальное кольцо? Так что, она замужем?
– Не знаю, – простонал звездочет и обхватил руками голову. – Ума не приложу…
– Неужели точно такой же?
– Да.
– С восьмиконечной звездой?
– Да.
– С трещиной?
– С трещиной.
– Не может быть!
Себастьян откинулся на спинку кресла. Вид у него был утомленный, почти больной.
– Что все это значит, Бальтазар? – спросил он. – Что означают все эти загадки?
– Погоди стенать, друг мой. Перстень у тебя с собой?
Себастьян достал из кармана перстень. Архивариус повертел его перед глазами и пробормотал:
– Королевский сапфир, восьмиконечная звезда на синем фоне – символ всесветной власти. В твоем же гербе это просто небесный символ. Но позвольте! – вдруг встрепенулся он и схватил обрывок манускрипта. – Ты послушай, Себастьян! Где же это место? Вот, нашел. «Твой древний герб случайно совпадет с гербом супруга – символом небесным». Ты понимаешь?
– Я уже ничего не понимаю, – ответил звездочет.
– Ну, как же! Древний герб этой самой принцессы, согласно предсказанию, должен совпасть с гербом ее будущего супруга. Но ведь знак на этом перстне и твой фамильный знак совпадают. И звезда – это небесный символ.
– Бальтазар, да мало ли гербов с небесными символами! – возразил звездочет. – Солнце, полумесяц.
– Солнце, полумесяц, – проворчал архивариус. – Ты же видел на перстне у Леоноры восьмиконечную звезду. Постой, постой! Я совсем упустил из виду, что и Леонора интересовалась «Традосскими хрониками».
– Да, действительно, ты говорил об этом, – озабоченно промолвил Себастьян.
– Вот видишь! Ей знаком этот документ. Но что мы знаем о самой Леоноре? Племянница бургомистра, о которой никто никогда не слышал. А где и как она воспитывалась? Кто были ее родители? Дед, бабка?
Себастьян вскочил с кресла.
– Ты полагаешь, тут может быть какое-то родство с принцессой из Магонии?
Архивариус махнул рукой.
– Пустые гадания. Мы тычем пальцем в небо. А это еще что за бумажка? – вдруг спросил он и подобрал с пола сложенный листок.
Звездочет хлопнул себя по карману.
– Это же Леонора написала мне дату своего рождения для составления гороскопа. Выронил, должно быть, когда доставал перстень.
Архивариус тем временем развернул листок.
– Себастьян, – сдавленным голосом прохрипел он.
– Что такое?
– Посмотри сюда! – Бальтазар приложил записку Леоноры к обрывку вещей песни. – Глазам своим не верю. Один и тот же шрифт!
Звездочет долго переводил взгляд с одного листка на другой.
– Ты хочешь сказать, что Леонора и Филистена – одно и то же лицо?