Звездопад. Похороны шоу-бизнеса

Жуков Сергей

– Ну да. – Посмотрел он на меня с недоумением. – А почему бы и нет?

– Хм, ну что ж…

Я встал, откашлялся. Вадик с МУЗ-1 все-таки подскочил с камерой. Кто-то услужливо передал мне микрофон. Звезды пристально смотрели на меня. Тяжело вздохнув я начал говорить:

– Прежде всего я хочу сказать, что клип – полное говно! Операторская работа на нуле, причем полном. Я не знаю, где тут пахнет «именитым» чешским мастером, как ты заявил в пресс-релизе, но, по-моему, даже дети-распиздяи с третьего курса ВГИКа сделали бы, как минимум, не хуже. Потом – сюжет. Как всегда банально. Опять собрали мальчиков, они попели, потом пустили второсортных моделей, они потанцевали. Все обещанные спецэффекты – детский

лепет, развлечение начинающего пользователя 3DMax’a. Юмор – тупой, неестественный, наигранный совок. Я конечно понимаю, Юра, что ты у нас патриот, но для приличия что ли, посмотрел бы последний клип «Black Eyed Peace» или «Smash Mouth» – вот как надо видео для бойс-бендов снимать. Да, кстати, по сравнению с этой работой даже низкобюджетный клип «Бандитов» с сидящим на машине Николем и баскетболистом Кулером выглядит шедевром авторской режиссуры…

На публику словно свалилась с неба огромная наковальня. Собравшиеся сидели с окаменевшими, испуганными лицами. Камеры, направленные в мою сторону, замерли. Всё затихло. Немая сцена из «Ревизора»…

Я удовлетворенно посмотрел в зал, потянулся за виски, мысленно произнес тост за их скорую смерть, выпил и продолжил.

– Далее… специалисты с Мосфильма. Кто это был, Юра, кто?! Ну объясни? Мазуренко, Иванов, Бернштейн? Кто это вам придумал столь «гениальные» декорации на белом фоне. Когда на второй минуте Макс садится в машину, даже последний лох заметит, что она никуда не едет, а рядом с машиной неуклюже бегает постановщик с фонариками изображая мелькание уличных фонарей. Даже у Косачева в клипе пусть машина и смотрелась колхозно, но к графике претензий не было. Я конечно понимаю, что нынче не каждый может взять напрокат «Ламборджини», но притаранить сраный «Мерседес» уж могли при заявленном бюджете в 250 штук… Могли бы моего сына попросить – он бы вам свой одолжил.

В зале раздались ехидные смешки. Кротов стоял весь красный. Леонов сверлил меня ненавидящим взглядом. Кристина, которую, казалось, ничто не могло расшевелить, сидела, открыв рот от этой неожиданной наглости.

– Короче, вместо того, чтобы кичиться «крутым» клипом, расскажи лучше всем, сколько из двухсот пятидесяти штук ты спиздил, списывая бабки на грип, дополнительные фильтры для камеры, обеды и переработку техников.

– Да как ты смеешь… – Наконец опомнился режиссер. – Да мы заключали контракты с самыми высокооплачиваемыми мастерами! У нас потрясающие декорации!!!

– Декорации? – хохотнул я. – Тебе мало про машину? Пройтись еще по твоим пейзажным вставкам? А мастера, да, безусловно были высокооплачиваемые. И сценарист, и оператор, и монтажер, взяли все по максимуму. И даже чего греха таить, – я улыбнулся, – ты тоже, наверняка. И не еби никому мозг, Юра, потому что даже я знаю, что этот лесной пейзаж уже снимали в клипе «Фонарей», на хуй нужно было брать старые декорации, пусть даже уже всеми забытые?

– Это… это возмутительно… – Задыхался Кротов. – Что ты несешь?!!

– ПРАВДУ. – Сказал я, пресекая его дальнейшие реплики. – А теперь Юра, извини. – Спасибо за клип, пойду, пожалуй, домой. И перед этим, зайду я, что ли, по пути в одно место, – показывая в сторону туалета. – Что-то у меня от вашей выпивки и пищи хроническое несварение. Ладно. Всем пока. Сеня, привет! – подмигнул я Леонову и я бодрым шагом зашагал к туалету. Кругом все замерли в оцепенении. Когда я вышел из мужской комнаты, журналисты бросились ко мне с вопросами. Все хотели комментариев. Я упрямо молчал и твердым шагом шел к выходу. По пути к машине я предвкушал, что обо мне завтра напишет пресса…

55

Я сидел в офисе и читал заголовки в прессе. «Скандал года», «Именитый маэстро разносит шоу-бизнес на корню», «Эпатаж и провокация на презентации «Мотыльков». Кто

виноват?» Газета «Наизнанку» тоже не подкачала – она писала, что я раскритиковал Кротова из-за какой-то брянской певички, любовь которой мы не поделили между собой.

Несколько раз звонили какие-то журналисты, корреспонденты. Все хотели получить от меня комментарии и интервью. Большую часть писак я послал подальше, но перед многомиллионным тиражом «Российского дня», естественно, не устоял.

– Скажите, Феликс Абрамович, – игривым сексапильным голосом задавала мне вопросы молоденькая журналистка. – Не значит ли ваша ссора с Юрием Кротовым, что вы, наконец, объявили ту самую войну шоу-бизнесу, которую обещали устроить в самом начале года, когда затевали «Звездопад»?

– Кхм, – я почесал подбородок и отпил кофе. – Пожалуй, да. Давно пора показать обычному слушателю и зрителю, кто настоящий продюсер, а кто ученик. Посмотрите на западную эстраду, западную поп-музыку. Какие клипы, какие профессионалы, какие артисты! Давно пора покончить с этой семейной клановостью, коррупцией, засильем старперов-бездарей и молодых, ничего из себя не представляющих папенькиных сынков. Пора дать дорогу интересным режиссерам и сценаристам, которых не пускают на рынок такие, как Кротов, Костенков, Петраченко и прочие «динозавры». Концепция моего шоу «Звездопад» – дать всем артистам равные возможности, убрать все наносное, лишнее, оставив лишь главное – пробивную силу и талант. Я хочу уравнять всех звезд на одной сцене, и пусть они борются – а там посмотрим.

– Большое спасибо! – хихикнула девочка. – Вы действительно говорите очень интересные вещи. Мы обязательно опубликуем их.

– Еще бы. – Сказал я и повесил трубку.

Между тем, мне было плохо, ужасно плохо. С одной стороны я радовался, что наконец хоть немного построил этих чертовых звезд. С другой стороны – даже не с кем было поделиться триумфом. Все эти жополизы, идиоты, и даже кретин Скворцов, который мне тоже позвонил, и долго восхищался, какой я молодец, как я «по чесноку разнес их всех», не стоили даже одного взгляда серых глаз моей Полины. Бедная Полина, Полиночка, она погибла, и это сделал я, своими собственными руками… Закурив сигарету, я продолжал грустно смотреть в окно на облачное небо, нависающее над землей, как серый мрачный потолок.

В дверь кабинета постучали. Вошел мой новый пиарщик, Ренат.

– Здравствуйте, Феликс Абрамович. – На его лице были страх и волнение. – Знаете, нам срочно нужно поговорить.

– Я не в настроении… – Я глядел на серые облака. Мне казалось, что откуда-то оттуда машет мне рукой Полина. – Иди… потом…

– Но Феликс Абрамович, – он не отступал, – информация очень важная… Mне надо срочно вам сказать…

Я повернулся в кресле и перевел взгляд на него:

– Ну?

– Видите ли… мм… – Ренат не знал, как подступиться. – Мы посовещались с Митей и подумали… Хотя ваши высказывания и новое позиционирование – весьма неплохой пиар, однако это… ммм… может сослужить плохую службу «Звездопаду»…

– ЧЕГО?! – взвился я, гневно смотря на него. – Ты чего несешь? С ума сошел?!

– Понимаете, Феликс Абрамович… – Ренат сверлил глазами воротник моей рубашки. – Только за сегодняшний день было несколько звонков артистов, которые очень недовольны… мм… как бы так сказать… вашими высказываниями… Неодобрение высказала Златокрылова, сказала, что Феликсу нужно попридержать язык, были недовольны Малинов и Косачев – особенно, когда вы упомянули про «колхозный клип». Леонов, по слухам, вообще рвет и мечет, готовится к настоящей медиа-атаке. Как бы не возникли проблемы с ними, а соответственно и с НМК и МУЗ-1… Конечно многие из звонивших артистов уже ушли из «Звездопада», но недовольство высказывают и другие, например, Лотореева, Австревич.