Звездопад. Похороны шоу-бизнеса
Шрифт:
– ЧТО ТЕБЕ НАДО!!!!!
– Феликс!! – Голос жены был очень грустным.
Я почувствовал облегчение. Точно не насчет развода, подумал я.
– Какого хуя ты звонишь?!!! – закричал я, предвкушая дальнейшее развитие диалога. – Соскучилась, блядь??!! Деньги закончились? Или тебя, тварь жирную, никто без меня не ебет?!!! Ну? Что ты молчишь? С чего бы это ты, вообще решила позвонить мне, дорогая?! Если тебе деньги нужны – сразу на хуй. Даже не проси.
Но, к моему удивлению, Марина никак не ответила на грубость. Я чувствовал, как ее голос дрожит
– Феликс… – Всхлипнула она. – У нас горе… Ванечка… – Она всхлипнула… – Наш сын…
Как только речь зашла про Ванечку, все встало на свои места. Ну конечно, опять какая-нибудь мелочь, типа простуды. Марина вечно делала из мухи слона, когда речь шла о нашем сыне. Нет, ну полный пиздец. Я даже не буду это слушать…
– Черт… – Лениво произнес я. – Ну, что там опять случилось? Отчислили из универа за неуспеваемость? Тачку разбил? Если последнее, идите в жопу. Я не стану за твоего сосунка платить.
– Не смей так говорить о нашем сыне!! – взорвалась она. – Ты ничего не понимаешь… Это из-за тебя все получилось, только из-за тебя! Если бы ты был нормальным отцом, все было бы нормально… Но ты не отец… Ты просто мудак!!!
Она плакала по-настоящему, очень искренне. Я недоумевал. В голову начинали закрадываться плохие подозрения. Похоже, дело было намного серьезнее. В боку закололо…
– Ванечка… – Она всхлипывала все сильнее. – Вччче-ра мне позвонили… Я не знала, что д-делать… Он в больнице…
– В аварию попал? – закричал я.
– Нет. – Марина всхлипнула. – У него героиновые ломки… Он… Он наркоман…
– ЧТО?!!!!!!!!!!!!!!! – Я просто ушам своим не мог поверить. – НАРКОМАН?!!!!! НА ГЕРОИНЕ?!!!!!! БЛЯДЬ!!!! – Я ударил ладонью по столу и заходил по комнате. – Да это же полный пиздец! Быстро давай мне адрес больницы!
– Феликс!!! – Взмолилась Марина. – Пожалуйста, только не делай глупостей!!!
– Давай адрес!!! – заорал я.
– Х-хорошо… – Я слышал, как она перелистывает страницы блокнота. – У-улица Боткина, дом 12… Алло… Феликс, Феликс?!!!!! Ты где?!!!!!
Последние слова были уже произнесены ей в пустоту. Я швырнул трубку и бросился на выход, спешно набирая телефон охранника.
63
– СЕРЕБРЯННИКОВ!!! – орал я, ворвавшись в больницу. – В КАКОЙ ПАЛАТЕ СЕРБЯННИКОВ??? Немедленно отведите меня к сыну!!! Покажите мне Ваню!!! Быстрее!!!
– Феликс Абрамович. – Тряслась молоденькая медсестричка в приемной. – Н-не надо т-так нервничать… Вы успокойтесь, п-пожалуйста, с-сейчас придет доктор и в-все вам объяснит…
– НЕТ, УЖ! – бесновался я. – Я БУДУ НЕРВНИЧАТЬ! ЭТО МОЙ СЫН, А НЕ ВАШ!!! ГДЕ ОН?
В бессилии я прислонился к стене. Господи, господи, неужели?… мой единственный сын – наркоман. Я просто не мог в это поверить. Может это был хитрый трюк Марины – попытка привлечь мое внимание, вернуть в семью? Нет… вряд ли… Таким не шутят…
Надо было видеть ужас и страх на лицах медперсонала и пафосных родителей, которые пришли навестить своих
– Ф-Феликс Абрамович?! – С лестницы спустился лысоватый потненький врач с огромным носом и мерзковатой улыбкой. – П-пожалуйста, не надо н-нервничать… Я сейчас вас отведу к сыну. А вы, пожалуйста, будьте покорректнее, ведь это все-таки больница… Пациенты и посетители напуганы. Пойдемте со мной…
Я понимал, что эта сраная клиника больше думает о своей репутации, чем о судьбе моего сына и моих чувствах, и это меня бесило еще больше. Я знал, какие деньги они срывали на пациентах типа Ванечки и прочих богатых недотепах. От злобы я со всей силы саданул кулаком по стене. Мерзотный докторишка, потея и лебезя, постарался увести меня наверх побыстрее, попутно кинув льстивый извиняющийся взгляд в сторону запуганной и онемевшей толпы.
Мы поднялись на второй этаж. По пути я узнал массу нового. Лучше бы врач не рассказывал мне этого.
Оказывается, уже год мой сын употреблял наркотики. Травка и кокаин давно не приносили ему нужного кайфа, и последним его увлечением стал героин. Ваня конкретно сидел на игле…
Героин?! Это же все – конец!!! Ну неужели ему было мало ощущений на свою жопу? Неужели я мало ему давал?!
Я слушал речи врача в пол-уха и только крепче сжимал зубы, словно голова плавилась от выступившего пота. Перед входом в палату врач попросил меня быть, так сказать «поспокойнее», ибо зрелище, которое предстояло мне увидеть, по его словам, будет «далеко не самым приятным».
Пальцы моего спутника медленно опустились на дверную ручку и я услышал омерзительный скрип. Из палаты повеяло запахом лекарств, раздался невнятный стон. Я содрогнулся, осторожно просунул голову в дверь и увидел ЕГО…
Мой сын, мой единственный сын, лежал на кровати весь бледный и дрожащий, опутанный тяжелыми ремнями, полностью сковавшими его. Кожаные путы надежно стягивали его руки, а он бился и мычал, трясясь словно в агонии. Крепкие замки сдерживали его руки, и я видел, какие раны он уже себе натер. Даже простыня и одеяло были в крови. Мощнейшие лекарства и транквилизаторы не помогали – я видел, как вены проступают у него на лице, кровь запеклась на обкусанных губах, а глаза, казалось, выпрыгнут из орбит.
Мыча и барахтаясь, сын пытался освободиться от невероятных мук. Но все тщетно – сделать он ничего не мог.
– ПАПА!!! Папочка!!! – застонал он, когда увидел меня на пороге палаты. – Как я рад, что ты приехал! СКАЖИ ИМ, ЧТОБЫ ДАЛИ МНЕ ДОЗУ!!! ВСЕГО ОДИН РАЗ, Я ЖЕ УМРУ… ПАПА!!!
Он снова попытался освободиться от пут.
– Забери меня отсюда, умолляюю… Забери скорей!!! Мне так плохо… ПАПА!!! – Наклонив голову вбок, он выблевал в стоящий рядом с кроватью таз потоки омерзительнейшей желто-зеленой слизи. – Аааа… как плохо… умоляююююю… Забериии!!!!!