Звездопад
Шрифт:
Свет включился снова через несколько минут, и снова потянулось ожидание, пропитанное болью судорог, сковавших тело.
Откуда-то сверху раздалось жужжание и тихий, но основательный стук — будто рядом аккуратно поставили что-то очень тяжёлое. Алекс не почувствовал прикосновения — он вообще свое тело не ощущал, но картинка перед глазами перевернулась и он оказался на спине. Над ним, встав на одно колено, склонилась массивная фигура в ярко-красном скафандре. На местах сочленений, сквозь чуть изогнутые пластины брони, виднелось нечто напоминавшее блестящую чёрную смолу, такой же материал покрывал шею, частично закрытую
Фигура в красном скафандре поднесла к лицу Алекса какой-то прибор, заканчивавшийся чёрным раструбом, и напротив глаз задрожал синий колеблющийся огонёк.
«Неужели свои? — Надежда на лучший исход выглянула откуда-то из глубины сознания и осторожно потянула воздух носом. — Во время покушения на охоте файронские разведчики перед эвакуацией светили в глаза такой же штукой…»
Закончив сканирование, человек в скафандре быстро убрал прибор куда-то за спину и левой рукой крепко прижал Алекса к нагрудной пластине. Снова раздалось жужжание, и скафандр, поднявшись в воздух, полетел над телами парализованных повстанцев, едва не касаясь их массивными ботинками.
Когда они подлетали к массивной шлюзовой двери, вырезанной взрывом, к ним присоединились ещё двое в скафандрах и небольшой чёрный «мячик» размером с грейпфрут, выписывавший восьмёрки над их головами. Все быстро влетели в проём и тут же сместились вбок, так чтобы их не было видно из зала.
По ту сторону оказалось небольшое тамбурное помещение с висевшей в воздухе, ровно посередине огромной жёлтой кляксой голографической рекламы «Шестая станция! Место наших встреч!». Алекса положили на полукруглую конвейерную дорожку, располагавшуюся у одной из стен, и люди в алых скафандрах немедленно развили кипучую деятельность.
Ему сделали две инъекции куда-то в шею, которые он толком и не почувствовал, и надели на грудь нечто напоминающее здоровенный рюкзак или футляр из белого пластика. Потом его перевернули на бок и застегнули застёжки «рюкзака» на спине. Всё это заняло буквально несколько секунд, последним аккордом стало вручение в маленькие железные лапки «мячика», летавшего рядом, небольшого прибора со здоровой зелёной фарой.
После короткой остановки весь отряд с басовитым жужжанием двинулся дальше.
Куда они летели, было не видно, впереди, на расстоянии нескольких метров скользила массивная фигура в красном скафандре, закрывавшая собой обзор, по бокам мелькали однотипные коридоры и переходы, и он толком не мог сориентироваться, ясно было одно: они двигались куда-то в сторону внешней стены станции, там где располагалось гигантское лётно-приёмное поле, выступавшее прямо в космос.
«По крайней мере, можно надеяться, что это спасатели, — мысленно поправился Алекс. — Иначе зачем им меня приводить в нормальное состояние?» — Он чувствовал, как инъекции волной жара начинают расходиться по телу, по капле возвращая ему подвижность. Черный мячик описывал вокруг него круги, и из прибора, зажатого в его лапках, бил узкий конус насыщенного, даже густого зелёного «света». Там, где этот «свет» касался тела, разливалась приятная прохлада, унимавшая боль.
Его несли за шкирку, на
«Надо как-нибудь предупредить о бомбе. Если эти психи из ПВД ещё целы, они вполне могут решить, что это имперский десант, и рвануть. Кто знает, может, они её уже собрали? Мы им дали минимум полчаса во время боя, хотя, может, им как раз было не до этого».
— Б-б-бо… — Язык был будто свинцовый и еле ворочался во рту, издать какой-либо осмысленный звук не получалось. Но, похоже, этого и не требовалось, Алекса развернули лицом, и от маски донёсся учтивый мужской голос.
— Что-то случилось, ваша светлость? — Должно быть, его мычание привлекло внимание «спасателя».
— Б-а-м-б-а, — по буквам выдавил из себя «светлость», отчаянно вращая глазами.
К чести «спасателя», он не стал задавать всякие бессмысленные вопросы типа: «Вы уверены?» или «Какая такая бамба?». Вместо этого он нажал на рюкзаке Алекса одну из клавиш на лицевой стороне, отчего воздух вокруг него задрожал и подёрнулся рябью, и ограничился лишь одним словом: где?
Чем поставил Алекса в затруднительное положение; объяснить, где именно находится бомба, с его нынешними коммуникативными способностями не представлялось возможным.
— Та-м. — Через несколько мгновений выдал он и попытался махнуть рукой в сторону зала, где его парализовали. Вместо взмаха рука беспомощно болталась на весу. Это было лучшее, что он мог придумать.
— Там, где мы вас нашли? — уточнил «спасатель» и, видя попытки «его светлости» сделать отчаянную гримасу, переспросил: — В том месте, которое вы атаковали?
— Д-а-а, — с облегчением выдохнул Алекс и, собрав силы в кулак, добавил: — Ли-с-с…
Его собеседник на несколько секунд замолчал, а потом продолжил учтиво-спокойным тоном:
— Не волнуйтесь, ваша светлость. Его светлость лорд Листер уже обнаружен другой группой, и сейчас его эвакуируют. Я передал Мечу ваше предупреждение о бомбе.
«Отлично, — обрадованно подумал „его светлость“ обвиснув, словно мешок, на вытянутой руке „спасателя“. — Будем надеяться, что „спасателям“, кем бы они ни были, удастся справиться с ПВДшниками засевшими вокруг бомбы, и лорд Листер найден и, похоже, живым, — вообще хорошо. Остался только Крайн, но если спасатели — это имперский спецназ какой-нибудь, его лучше оставить лежать там, где он лежит. Нам обоим так будет безопаснее, а то не дай бог, что-нибудь раскопают…»
Пока Алекс соображал, как определить, на кого именно работают его спасители, их короткий полёт закончился на огромном белом поле лётно-подъёмной зоны, возле пары агрессивно выглядящих кораблей.
Длинные вытянутые корпуса тёмно-серого булыжного цвета начинались с похожего на долото носа и плавно переходили в пятидесятиметровую «шею», усыпанную какими-то всхолмлениями. Оттуда торчало нечто сильно напоминающее крупнокалиберные стволы. Оканчивалась «шея» у массивной центральной части, зажатой между вертикальными пластинами «крыльев», которые выдавались над корпусом вверх и вниз метров на десять. Корабли висели над посадочным полем, прямые края их «крыльев» не доставали до поверхности примерно полметра, из-за их длины они явно не могли «сесть».