Звёзды часто разочаровывают

Романова Наталья

— Как скажешь, — покрутив пластик, — лимит я знаю, не волнуйся.

Она знала, сколько и когда она могла потратить с карты любовника, знала, когда можно ему звонить, когда говорить с ним, а когда исчезать из его жизни, подобно эфиру.

Прогуливаясь по городу под мелким дождём, она зашла в кофейню. И заглянула в сообщения, от нечего делать. Она всё так же заходила на сайты Рекса Фроста, но делала это не так часто, как раньше, ссылаясь на занятость для своих товарок и приятельниц. Иногда она отслеживала новости

о Рое Флеминге, но старалась не погружаться слишком в его жизнь. Тем более, у неё была практически эксклюзивная возможность узнавать новости первой… не все, как понимала Надежда, но определённо она была в курсе некоторых событий из жизни Роя, которые были неизвестны рядовому зрителю.

Их общение было не частым и не навязчивым, скорей осторожным. Деликатным. Надежда никогда не спрашивала о личном Роя, как и он её, но с удовольствием слышала его рассказы о работе, племянниках или домашнем питомце. К удивлению Надежды, в питомцах у Роя Флеминга была огромная красноухая черепаха, которую ему подарила фанатка, он уже забыл и имя этой девушки, и обстоятельства, но черепаха так и жила у Роя, ела с рук креветки и ходила по пятам за хозяином, как щенок — правда, неповоротливый и неспешный.

Он затруднялся сказать пол или имя черепахи, называя её (или его) просто черепаха. В дни, когда Рой снимался или уезжал по работе, черепаха жила у родителей или в семье брата Роя — Свена. В общем-то, черепаху можно было бы назвать скорей питомцем Свена, но Рой был уверен, что черепаха его. Похоже, никто ему не возражал, Надя — тем более.

Она отложила телефон в сторону и взяла кружку горячего кофе. Сигнал телефона оторвал её от вида на улицу через потёки на стекле.

— Надья?

— Здравствуй, Рой, — улыбаясь, вспоминая улыбку мужчину.

— Никак не привыкну к твоему акценту…

— А я к твоему, — засмеялась приглушённо.

— Ты в Вене? Почему ты не сказала, что едешь в Вену?

— В Вене? Откуда ты знаешь? — она даже оглянулась, на всякий случай.

— Фото, у тебя появилось фото, двадцать две минуты назад…

— Вовсе не обязательно, что это свежая фотография, я уже бывала в Вене.

— Посмотри внимательно на табло, слева, и ты поймёшь, Надья! Надолго ты в Вене?

— Эм, — для чего скрывать, что она здесь? — На четыре дня. Это рабочая поездка, но сейчас у меня отдых…

— Что ты делаешь сегодня вечером?

— Нет определённых планов, а что?

— Я хочу пригласить тебя на показ.

— Показ? Чего? Когда? Ты в Вене?

— Как много вопросов, Надья, — она услышала смех. — Да, я в Вене, только прилетел… нас долго не пускали. Нелётная погода. Это очень маленький показ, закрытый. Мой брат — оператор документального кино.

— Да, ты говорил, — вспоминая, что рассказывал Рой о своей семье и брате.

— Он очень увлечён этим проектом, они снимали больше года… я здесь, чтобы поддержать его.

—

Мне неудобно, Рой, может быть, в следующий раз? Я ничего не понимаю в кино, тем более документальном.

— О, я расскажу тебе, это увлекательно.

— Но там будет пресса?

— Будет… да, конечно будет, это мероприятие освещается, но… я не понимаю, в чём проблема, Надья?

— Хм, — она помолчала, пока Рой на том конце провода терпеливо ждал, когда Надя решится на что-нибудь.

— Рой, что я должна надеть? Боюсь… я не готова.

— Это простое мероприятие, так что уместна любая одежда, может быть, кроме… вечерних нарядов.

— У меня нет таких нарядов, — улыбаясь.

— Совсем?

— Ты, наверное, очень плохо представляешь себе мою жизнь, Рой. Мне не нужны такие наряды.

— Наверное. Так, что? Ты придёшь? Обещаю, если станет невыносимо скучно — мы сбежим.

— Обещаю, если станет невыносимо скучно — я не подам виду.

— Какой показ? — Сергей ходил по номеру и кидал в недоумении взгляды на Надежду.

— Документального кино.

— Это бред какой-то… давно ты стала экспертом в мире киноиндустрии?

— Сегодня, — небрежно.

— Кто тебя туда пригласил?

— Никто не приглашал, билеты на улице дали.

— На закрытый показ?

— Да.

— Так пошли вместе.

— Нет.

— Надежда, что это за фокусы, в конце концов? Что ты хочешь доказать или добиться? Ты прекрасно знаешь, что я не люблю магазины, но я ведь дал тебе карточку, мы часто выезжаем, гуляем… что это за детский сад? Что за глупая ревность?

— Не говори ерунды.

— Ерунды? Мы приезжаем в Вену, и вместо того, чтобы провести вечер со мной, как я и планировал, ты идёшь на какой-то дебильный показ какого-то дебильного, документального кино!

— Проведи это время с Олесей, — разворачиваясь на пятках.

— А! Вот оно, всё-таки ревность! Как я и думал. Наденька, мне приятно, что ты меня ревнуешь, на самом деле приятно, но ты ведь не станешь портить нам отдых из-за глупой девчонки, даже если…

— Даже если?

— Нет, я дразню тебя, а ты поверила, глупая. Конечно, ничего у меня не было с Олесей.

— Это твоей жене нужно волноваться, мне-то что. Она такая же любовница, как и я! — откуда-то взялась обида.

— Не такая же…

— По Фрейду оговорился, Серёжа, — отводя в раздражении глаза.

— Ты же умная женщина, Надежда. Всё понимаешь… молодая девчонка, свежачок, не сдержался. Но как ты, шикарная, умная женщина, можешь опускаться до ревности к какой-то соплюхе? Надежда, она и рядом с тобой не стояла. Да тебе равных, ни в постели, ни в работе — нет!

— Ой, всё! — наигранно хватаясь за сердце. — Не ревную я, так, противно немного. Кто тебя за язык тянул, Сергей? Я одеваюсь, выйди, пожалуйста, ты знаешь, я не люблю, когда ты в номере…