Звёзды с корицей и перцем
Шрифт:
Она подвинула к Рикарду вазочку с вареньем и села напротив, рядом с матерью, рассматривая его с живым интересом.
— Эльге давали направление от училища, — эра Экберт помешивала ложечкой в чашке. — Вам не понять, что это для неё значило. Она так мечтала стать настоящим страль-оператором, так старательно училась. Но отказалась без колебаний. Это потом уже, когда вы так и не объявились… Она ведь писала вам, и не раз. Знаете, сколько стоит отправить письмо на ту сторону?..
— Я не получал никаких
Неровные белёные стены, на много раз крашеные полы, скрипящие под ногами, в углу старинная горка, часы с боем и гирями-шишками.
— Когда она собралась в Сётстад, я даже обрадовалась, — на лицо эры Экберт набежала тень, резче обозначив ниточки неявных пока морщин. — Страшно было отпускать, но, думаю, устроится в приличное место, снова жить начнёт. Наряжаться, на танцы ходить. Встретит кого-нибудь. А она… Она через год поступила в технологическую академию.
— Разве это плохо? — спросил Рикард.
Всё-таки академия! Он же знал — для самородка из семьи потомственных биенских «стралеров» с домашним прагматом в погребе она слишком хороша. Знал, чувствовал, но позволил ввести себя в заблуждение. Во всём, что касалось Морисы, он был поразительно слеп.
— Это дорого. Очень дорого, — эра Экберт тяжело вздохнула. — Простому человеку честным путём столько не заработать. — Она повертела ложечку в руках и положила на край блюдца. — Вот что вы с ней сделали, эр ди Ронн. Вы не думайте, я вас не виню, но мало вам было других девушек…
Рикард оторопел. Что эта девчонка наговорила своим домашним? Он просто поцеловал её. Ничего больше.
— Вы обещали ей вернуться, и она поверила…
Повисло молчание.
— Что она собирается делать дальше? — спросил Рикард.
— Не знаю. Она давно не писала. У нас… непростые отношения.
— Пожалуйста, дайте мне знать, если она объявится,— Рикард посмотрел эре Экберт в глаза. — Приедет домой, пришлёт письмо, позвонит или сообщит о себе каким-то иным образом, всё равно. Я оставлю свой номер.
— Зачем, эр ди Ронн? — с надрывом спросила эра Экберт. — Опять хотите разрушить ей жизнь?
Не сразу, но Рикарду удалось настоять на своём. Обе обещали связаться с ним, если что-то узнают, эра Экберт — через силу, Леонора — с охотой. Адреса старых подруг и знакомых тоже дали, в два голоса твердя, что обращаться к ним нет смысла — Эльга давно отдалилась от прежнего круга общения.
Выйдя за калитку, Рикард перевёл дух. У него было чувство, будто он свернул гору.
У дома напротив шелестели каштаны, в стёклах окон плескалось солнце, и Рикард вспомнил, как Мориса… Эльга возникла на его пороге, озарённая лучами заката. Её волосы сияли золотом, на лице лежали тёплые оранжевые тени.
Должно быть, эта картина
Солнечный день. Пшеничная коса. Девушка, лица которой он даже сейчас не видел перед собой. Но было ощущение, что вся она наполнена светом, самой жизнью, весной, желанием, любовью…
— Идиот! — Рикард бросился обратно.
Дверь отворилась раньше, чем он успел постучать. В проёме стояла сестра Эльги, в руках сумочка, на ногах уличные туфли. Повезло. Она с легкостью согласилась вынести ему альбом с фотографиями.
— Только вы идите к задней двери. А то мама и так расстроилась.
Они расположились на скамейке, скрытой от взглядов кустом малины, и Рикарду на колени лёг альбом в потёртой обложке из толстого картона. Вся жизнь Эльги — с самого детства.
С внутренним смятением он листал фотографии худенькой большеглазой девочки, которая с каждой страницей становилась немного старше, и дольше всего задержался на снимках, сделанных по случаю выпускного в восьмиклассной школе. Тем летом Эльга поступила в училище — тем летом они встретились…
Общее фото: девочки в белых платьях, все с косами и бантами. Косы Эльги роскошнее других, но не это выделяло её: взгляд, прямой и пытливый, лицо ясное, трогательно юное, почти детское. И он целовал этого ребёнка! Хотя и сам был тогда…
Рикард посмотрел на белые цветочки малины.
К чёрту. Он был достаточно взрослым, чтобы отвечать за свои поступки. И слова.
Вновь опустил взгляд на фотографии: Эльга с одноклассниками, Эльга с подругой, Эльга одна… Грудь у неё уже тогда была совсем недетской.
Может, он что-то и обещал. Наверняка обещал. И сдержал бы слово — если бы Врата не закрылись.
Последний студийный снимок был с выпускного в училище. За три года Эльга стала ещё красивее и заметно взрослее, а в глазах поселилась неизбывная женская печаль.
«Это из-за вас…»
Рикард качнул головой. Между ними могло что-то быть, они оба этого хотели. Но принять мимолётную встречу за выбор судьбы — и столько лет держаться за свою выдумку… Это попахивало безумием.
А с ним самим что сейчас происходит? Мечется, как ошпаренный, в поисках женщины, которой не нужен. В его-то годы…
Рикард с трудом выпросил у Леоноры одиночный портрет Эльги хорошего качества.
— Мама меня убьёт, — повторяла девушка, делая большие глаза.
В утешение Рикард подарил ей дорогую самописную ручку — ничего лучшего у него при себе не нашлось, и предложил подвезти на мотоцикле. Дал бы денег, но побоялся обидеть своего «тайного агента».
Расстались они на краю сада, у длинного сарая с надписью «Кинотеатр». Его жёлтую облезлую стену прикрывала скверно намалёванная афиша фильма «Найди меня».