Звезды светят на потолке
Шрифт:
«Думаю о тебе. Целую, обнимаю. У.».
— Кто это? — Йенна показывает маме открытку от «У.». Слова написаны красивым, по-детски округлым почерком.
В слове «целую» — сердечко вместо «у». Мама берет открытку.
— Один друг, — отвечает она.
— Мужчина?
— Нет, боже упаси! — смеется мама. — Вовсе никакой не мужчина.
Она все гладит Йенну по голове. Йенна понимает, что тема закрыта. Она тяжело опускает голову маме на грудь, вслушивается в биение сердца. Когда Йенна была маленькая, она
— Гляди, — мама показывает на потолок.
— Что? — Йенна почти задремала.
— Посмотри на потолок.
Йенна косится вверх. Сначала ничего не видно, глаза слипаются от полусна, но вскоре она различает звездочку. Такую же, как звезды в комнате Йенны. Мама уже давно решила взять с собой одну. Бедным медсестрам приходилось залезать на стулья, чтобы снимать и снова приклеивать звезду, когда мама переезжала из палаты в палату. Правда, в тринадцатой палате она лежит уже давно.
— Она со мной, — говорит мама.
— Ее почти не видно, — отвечает Йенна. — Она заметна только в темноте.
Йенна чувствует, как мама качает головой.
— Нет, — тихо произносит она. — Она со мной, даже когда светло. Есть вещи, которые остаются с тобой, даже когда их не видно.
Йенна смотрит на одинокую жалкую звездочку на потолке.
— Запомни, Йенна, — говорит мама. Проходит минута, Йенна поворачивается к маме: мама уснула.
Глава 41
— Блин, зимние каникулы — это круто! — говорит Уллис, потягиваясь, выгибаясь и выпячивая грудь.
— Да, блин! — поддакивает Карро.
Йенна сидит по другую руку от Уллис.
Они в школьной столовой, это последний обед перед Рождеством, и после еды дают какао и имбирное печенье. Йенна сидит за столом Уллис. Это правда, теперь она сидит за столом Уллис. Сюзанна обедает в нескольких столах от нее, в нескольких километрах от нее. Теперь она ходит с двумя девчонками, которых Йенна видела на конюшне. Их зовут Лина и Линда. Девятиклассницы.
— Ты что, не понимаешь, почему Уллис с тобой ходит?
Слова, которые Сюзанна произнесла, когда они с Йенной случайно встретились у школы, отзываются эхом внутри. Сюзанна говорила со слезами на глазах — и от злобы, и от разочарования, решила Йенна.
— Ты думаешь, она не знает про твою маму, и тебе это приятно — можно притворяться, что у тебя все хорошо, и вообще! Но она знает! Пойми! Это она помогла твоей маме, когда та упала около дома…
— Тихо, — сказала Йенна, но Сюзанна не умолкла. Будто накопившиеся за последнее время мысли и обиды потоком устремились наружу и застыли на земле, как лед, чтобы Йенна поскользнулась и ударилась.
— Да ты сама рассказывала! — злобно продолжила Сюзанна. — Вот почему она с тобой, а не потому, что ты ей нравишься,
Йенна крепко сжала ключи, которые держала в руке, так что металл врезался в ладонь. Вдруг Сюзанна засмеялась, но не своим обычным теплым смехом.
— Может, ей даже кажется, что это круто, — фыркнула она. — Уллис, Уллис-Сиськуллис знает, что твоя мама умрет, и тогда все сразу обратят на тебя внимание, и ты будешь в центре, так и есть, Йенна!
Сюзанна разрыдалась, По-настоящему.
— Ты ей вообще не нравишься, хватит позориться, ты как ду-ура…
А потом Сюзанна выпрямилась, повернулась спиной к Йенне и пошла в школу. Она забыла пристегнуть Велосипед — Сюзанна, которая никогда Ничего не забывает, — и Йенна даже хотела ее окликнуть. Чтобы сказать про велосипед.
Но не окликнула.
— Блин, курить охота, Карро обнимает Уллис за шею, смотрит просящим взглядом.
— Идите, я не буду, — отвечает Уллис, сжимает руку Карро, ободряюще улыбается Лиселотте, коротко кивает Анне X. и Анне К. — Не хочется. Мы с Йенной посидим. Вот, возьмите.
Уллис роется в кармане, достает мятую пачку и раздает сигареты.
— Это «Лаки страйк», сгодится? — спрашивает она.
Карро хватает всю пачку, бросает мрачный взгляд на Йенну, встает. Лиселотта берет ее под руку, Анна К. и Анна X. следуют за ними как тени.
Уллис шумно вздыхает и опускает голову на стол.
— Как она меня достала, — бормочет она, уткнувшись лбом в дерево.
— Карро? — сглатывает Йенна.
— Да, такая противная стала. Да и остальные тоже. Тебе не кажется?
Уллис поднимает голову и смотрит на Йенну: глаза густо обведены черным, рот красный, щеки и лоб скрыты толстым слоем тонального крема.
— Ну, я их не очень хорошо знаю, — говорит Йенна, думая о том, что пора, наверное, и ей начать красить губы.
Тушью она уже красится, совсем по чуть-чуть, примерно месяц. Может быть, стоит купить помаду. Или взять мамину.
— Да ну, знаешь ты их, ты с нами ходишь уже… — Уллис замолкает, проводит ногтем по царапине на столе.
Уллис-Сиськуллис просто жалеет тебя, она знает, что твоя мама умрет, ей кажется, что это круто.
— В общем, давно, — добавляет Уллис. — Я тебе точно говорю, ты их знаешь не хуже, чем я.
— Но вы с Карро вроде как лучшие подружки? — осторожно спрашивает Йенна, в ту же секунду чувствуя, что завидует, и еще беспокоясь насчет «лучших подружек» — не идиотское ли выражение? Может, это «yesterday» [11] , как говорит Уллис, надменно отмахиваясь?
11
Вчерашний день (англ.).