Звезды в моих руках
Шрифт:
– Я больше никогда никуда не уйду, – сипло говорю я. Глотку все еще дерет. – Я должна была тебя послушать. Прости меня.
– И ты меня. Я со зла наговорил всякого.
– Меня никогда ни к кому другому не потянет. – Осмеливаюсь посмотреть Жоре в глаза.
Он подхватывает меня на руки и несет в спальню. Мы лежим рядом. Прижимаюсь к его груди и сильно-сильно жмурюсь. Он всегда так внимателен ко мне. А те слова он действительно произнес сгоряча. На самом деле это я заставляю его страдать.
– Почему ты пошел за мной?
– Потому что люблю.
Его ответ
– Только поэтому?
– Потому что беспокоюсь о тебе. Я не мог отпустить тебя одну только из-за какой-то глупой ссоры. Знаешь, сколько парней так прокалывались? Сколько… сколько историй про такие моменты? Один парень не пошел встречать девушку, а ее изнасиловали и убили.
Едва не затыкаю уши, лишь бы не слышать эти страшные слова.
– Ради тебя я готов на все, Аля. Ты делаешь меня слабым и сильным одновременно. – Он нежно поглаживает меня по щеке. – Пожалуйста, больше не уходи одна.
– Хорошо, – шепчу я.
Глава 43. Жора
Аля морщится и стискивает зубы. Держу ее запястье, равномерно растирая по нему мазь. Перехожу к другому. На ее нежных руках остались синяки от моих пальцев. Если бы она сразу меня послушалась, ничего бы не произошло. Но вид этих отпечатков напоминает, что Аля – мой трофей. И ничей больше.
– Спасибо, – говорит она, когда я закручиваю крышку на тюбике, и странно на меня смотрит.
– Что?
– Я вчера тебя оттолкнула. Ты ведь тоже ударился. Давай помажу спину?
– Пустяки.
Берусь за ручку двери. Аля ловит меня за полу футболки, останавливает и тычет в спину пальцами.
– Эй, – лениво огрызаюсь я.
– Мазь. – Аля протягивает руку.
Теперь уже я сижу на табуретке, спустив футболку на локти, а Аля водит по моей спине нежной ладошкой. Раньше она носила дома майку и легкие серые шорты, слегка оголяющие ягодицы. Теперь на ней кофта с закрытым вырезом и длинными рукавами и черные штаны. Косметики нет, волосы спутаны, взгляд не задерживается на одном месте дольше двух-трех секунд.
– Может, сходишь к психологу? – спрашиваю я.
– Нет. – Аля качает головой, поглядывая мимо меня.
– Ладно. Я не настаиваю. Только если почувствуешь себя плохо, запишись на прием.
– Ага. – Аля убирает мазь в настенный шкафчик и моет руки. Намыливает, смывает, намыливает, смывает. Ее пальцы слегка подрагивают.
– Чем хочешь заняться? – Натягиваю футболку и подаю ей полотенце.
– Ничем. Давай… Давай посидим дома.
Аля берет меня за руку обеими ладонями и стискивает пальцы. Она похожа на маленького ребенка, который боится оставаться один. Ободряюще улыбаюсь и веду ее на кухню.
Целый день она ходит за мной хвостиком: обнимает, пока готовлю, держит за руку, когда мы едим; сидит у меня на коленях на диване в гостиной, прижавшись головой к плечу, а в кровати обхватывает руками и ногами, как будто я не ее парень, а дакимакура [3] .
– Мне дышать тяжело, – говорю я. Аля опускает
– Прости. – Она смущается, я смеюсь. – Я просто очень… боюсь.
– Иди ко мне. – Притягиваю Алю к себе, целую в лоб.
3
Подушка в полный рост.
Она всхлипывает. От ее слез у меня мокнут рукав и часть подушки. Когда она засыпает, я наконец могу выдохнуть. Теперь она никуда от меня не денется. Осторожно, чтобы ее не разбудить, тянусь к смартфону. Одноклассник, в Сети известный под ником Zero, уже прислал сообщение:
Zero: Где оплата?
Перевожу доллары через приложение. Когда Zero подтверждает оплату, улыбка появляется сама по себе. Закрываю глаза и прижимаю к себе Алю. Она ворочается, утыкается носом мне в плечо и продолжает спать.
Моя девочка.
Пусть мне пришлось поступить так низко, зато она будет в безопасности.
Совсем скоро закончится август, и это меня беспокоит. Не хочу, чтобы подружка Али или ее семья приходили в наш дом. Если однажды пустить к себе гостей, они будут приходить и потом с раздражающим постоянством.
Аля сидит на кухонном подоконнике: в ее руке чашка с горячим какао, на коленках – тарелка с маршмеллоу с шоколадной начинкой. В сочетании, как она мне рассказывала, получается вкусно. Если бы не моя аллергия, я бы тоже сидел здесь с кружкой. Пока она не видит меня, делаю очередное фото для ее отца. Кадр выходит отменный, так бы и выложил в «Инстаграм», да не хочу ни с кем делиться. Даже Александру отсылаю скрепя сердце.
– Как ты? – Подхожу к ней и бережно поглаживаю ее по плечу. – Что высматриваешь?
– Смотрю на деревья. Они выглядят… – она смакует слово, одновременно разжевывая вязкую сладость, – …умиротворяюще.
За последнюю неделю августа Аля не выходила на улицу. Изредка просила меня что-нибудь купить, а когда я возвращался, всюду ходила за мной, как рыба-прилипала. Мне это нравится. Как говорят: «Если нашел свое счастье, не отпускай». Аля наконец меня слушается.
– Ты права. Но с балкона лучше видно, не хочешь выглянуть?
Аля кидает на меня быстрый взгляд и заметно съеживается. Она все еще не смотрит мне в глаза дольше пяти секунд.
– Знаешь, как-то не очень мне хочется это делать.
– Почему?
– Просто не тянет на улицу. Даже на балкон.
Мы молчим. Я смотрю на нее, а она – на свои умиротворяющие деревья. Сейчас день, и мое отражение в стекле почти незаметно.
– Ты уже придумала, как отметишь день рождения?
– Нет. – Аля почесывает нос и поворачивается ко мне. – То есть я не думала о нем. Вообще. Мне нет никакого дела до праздника, раз на нем никого не будет.