Звезды в моих руках
Шрифт:
Глава 41. Жора
Выполняю все желания Али: готовлю еду, помогаю с покупками, приношу пачки разноцветной бумаги. Аля мастерит звездочки, а я сижу на кровати и смотрю на нее. Сосредоточена: чуть хмурит брови, прикусывает губу, время от времени поправляет прядки волос, падающие на глаза. Девушка, увлеченная своим хобби, невероятно соблазнительна.
Вот только идиллию портит сама Аля. Она постоянно стремится куда-нибудь уйти. Еще она забывает предупреждать, что придет поздно или что не собирается возвращаться. После
Подхожу к Але, поглаживаю ее по плечам и целую в щеку. Она улыбается мне скорее из вежливости, чем от души.
– Ты ведь знаешь, что я очень сильно тебя люблю? – шепчу на ухо, присаживаюсь позади нее на табурет; обнимаю за талию, кладу голову на плечо.
– Да.
– Прости за тот раз. – Целую ее в плечо. – Я не хотел…
– Да все нормально. Я уже забыла. – Аля треплет меня по волосам и продолжает делать звездочку.
Бумага зеленая, с золотистыми блестками. Пальцы Али обращаются с ней так нежно, что зависть берет. Вот бы очутиться на месте этой бумажки…
– Давай сходим куда-нибудь? – предлагаю я.
– Подожди минутку. – Аля заканчивает звездочку и кладет на стол. У нее уже скопилась горка из новых звезд. – Мне нужно попасть домой. Хочу кое-что забрать оттуда. Поможешь?
– Конечно. Что я должен сделать?
– Сходи со мной до дома. Через окно я в свою комнату не попаду, но мне повезло, что я оставила в рюкзаке ключи от квартиры.
– Собирайся, я вызову такси. – Целую Алю и ухожу за смартфоном.
Когда я возвращаюсь, она смотрит на свое отражение в настольном зеркале. Ее взгляд тяжелый, отсутствующий. Будто она не здесь, а где-то еще.
– О чем думаешь? – спрашиваю ее, когда мы садимся в такси.
– Пытаюсь представить папину реакцию, если мы с ним столкнемся. – Аля опускает голову. – Я разбила ему сердце. Он мне столько раз звонил, а я даже не написала, что у меня все хорошо. Каждый день хотела, но боялась его гнева.
– Все дети разбивают сердца своим родителям. – Прижимаю Алю к себе. – Это нормально. Родители тоже часто рушат надежды детей. Все в мире циклично.
Она слабо улыбается, ее глаза поблескивают от проступивших слез. Вытираю их и прижимаюсь головой к макушке Али. Когда мы вот так обнимаемся, окружающий мир и другие люди для меня ничего не значат. Я защищу ее, мы будем жить в уютном доме, и мне не придется волноваться, что с ней что-то случится.
Аля просит подождать снаружи. Она возвращается, прижимая к себе аквариум.
– Ты хотела забрать это? – Вскидываю брови.
– Да. Здесь много воспоминаний… И, как видишь, тут еще разные звезды. – Взгляд Али уходит в сторону, а потом она, словно очнувшись, восклицает: – И как ты не понимаешь? Мы ведь познакомились благодаря этой штуке!
– Верно, девочка-с-аквариумом.
Она
– У тебя есть мечта?
– Не уверен. Возможно. А у тебя?
– Сначала ты расскажи о своей.
Задумчиво хмыкаю, пытаясь вспомнить, мечтал ли я о чем-нибудь, что можно осуществить, а не о том, чем можно утешиться.
– Нет. Ничего не могу придумать, – сдаюсь я.
Аля стреляет в меня взглядом, а потом улыбается до ушей и тараторит:
– А у меня всегда было очень много мечтаний! Сначала я хотела вырасти, потом научиться делать крутые оригами. Еще я мечтала о настоящей дружбе, и ее воплощением стала Роза. С ней я научилась мечтать о совместном будущем с другим человеком.
Что значит «о совместном будущем»?
– …она научила меня не бояться думать о свиданиях и парнях. Между прочим, именно благодаря ей мы с тобой встречаемся. – Аля светло улыбается.
В горле скребет ревность. Значит, она начала со мной встречаться не потому, что я ей нравлюсь, а потому, что Роза ее надоумила? Хоть в чем-то эта прилипчивая сука не преуспела?!
– Ой. – Аля вскрикивает. Я разжимаю руку. – Ты чего, Жор?
– Не знаю… – Выдавливаю улыбку. – Увлекся теплом твоей руки. Захотел впитать в себя.
– Ну ты даешь. – Аля разминает руку, посмеивается и берет меня под локоть. – Так вот, я ей многим обязана. Я ничего не знала о парнях и о свиданиях. Честно говоря, я не собиралась ни с кем встречаться в школе. И папа был против. Когда я его спросила, мол, что мне делать, если мальчик пригласит меня на свидание, он сказал, – она резко снижает голос, пародируя своего отца, – «Только после восемнадцати!» – И поднимает указательный палец.
Она не упоминает отца в наших разговорах так часто, как свою подружку.
– Я ведь тебе не говорила, почему так долго на тебя дулась. Не только потому, что ты соврал. – Голос Али проседает, становится грустным. Поджимаю губы. Она все еще помнит тот нелепый случай. – Кстати, а ты познакомишь меня с твоей мамой?
Ее вопрос неожиданный, как удар под дых. Моя мать, конечно, лечится, но я не хочу ее видеть. Верю, что и она меня не ждет, потому что единственные сообщения, что я от нее получал, это уведомления банка о зачислении денег на мою карту. В последний раз она говорила, что хочет начать встречаться с мужчинами. Наверняка уже нашла себе очередного альфонса.
– Познакомлю, – давлюсь словами, – но не сейчас. У нее… У нее трудный реабилитационный период.
– Ох. – Аля прижимается к моему предплечью. – Прости. Я не подумала.
– Ничего. Я ведь тебе об этом не рассказывал.
Проходим пару кварталов в тишине. Ей стыдно за вопрос, мне – за мать. Если бы в детстве у меня была возможность выбрать кого-то другого в родители, я бы непременно это сделал. Хорошо, что я смог переехать. Немногим так везет, как мне.
– И почему ты так долго дулась на меня?