Звоночек 3.
Шрифт:
Шеренга лётчиков загудела и сломалась.
– Стоять!
– я был готов к такому повороту событий, поэтому переложил свой ТТ в сделанную по моему заказу специальную кобуру с металлической вставкой внутри, которая позволяла двумя движениями сначала вниз, а потом вверх, передёрнуть затвор и тут же моментально извлечь пистолет. Чтобы эта часть моей амуниции не бросалась в глаза, я не стал одеваться, благо было относительно тепло, а просто накинул шинель на плечи.
– В случае неповиновения или оказания сопротивления буду стрелять! Быстро, но метко! Летать после этого уже не сможете, но в тюрьме сидеть простреленные колени не помешают!
Сафонов увёл лётчиков, а спустя
– Какого чёрта ты делаешь?
– Оформляю дело для передачи в прокуратуру флота. Будь добр, зайди к механикам, предупреди, чтобы на завтра, на утро, наш самолёт подготовили. В Севастополь полечу.
– Ты совсем охренел?! У нас всего две истребительные эскадрильи в Крыму, шесть авиаотрядов, а ты один, причём, на новейшей секретной технике, арестовал в полном составе! Это ж подрыв боеспособности!
– Смирно! Капитан-лейтенант! Никто не заставлял ваших летунов писать заведомо ложный донос с обвинением в особо тяжком преступлении! Такие действия квалифицируются по статье 95 А. До двух лет лишения свободы. Есть вопросы? Кругом! Шагом аррш!
Бум, бум, бум, бабах! Дверь с грохотом распахнулась, едва не задев особиста.
– По какому праву вы срываете полёты "Звена"? Кто вам дал право мешать моей работе?!
– Товарищ капитан госбезопасности, это товарищ Вахмистров, конструктор составного самолёта, - отойдя в сторону, представил вошедшего Буряк.
– А, "цирк Вахмистрова", как же, как же.
– Вы посмотрите, он ещё и насмехается!
– Спокойно! Если у вас есть какие-то претензии, то говорите по существу.
– По существу? Ладно!
– инженер возбуждённо стал ходить передо мной из стороны в сторону, поворачивая в мою сторону голову, когда хотел обратить особенное внимание на свои слова.
– Сегодня должен был состояться первый полёт "Звена" с двумя дизельными истребителями. Мы две недели готовили самолёт с подломленной ногой, ремонтировали, стыковочные узлы ставили! Собирали второй самолёт, пришедший в ящике из Москвы! И вот, в день, когда "Звено" должно лететь, вы арестовали лётчиков! Это саботаж! Вредительство какое-то!
– Полегче со словами, а то и следом не долго отправиться, у меня не заржавеет. Крику до небес из-за какой-то ерунды, - сейчас я вовсе не старался казаться беззаботным и легкомысленным, я действительно так считал.
– придумали тоже, истребители на бомбардировщик вешать.
– Это, знаете ли, не вам решать!
– Вахмистров помахал у меня перед носом пальцем из-за чего остро захотелось дать ему в морду.
– А вы хотите, чтобы я занялся этим делом? Простая проверка с инсценировкой перехвата вашего "Звена" покажет, что отцепившиеся от него истребители окажутся в заведомо невыгодном положении без преимущества в скорости и высоте перед атакующим противником. А в качестве пикирующих бомбардировщиков СБ куда как предпочтительнее.
– Что ж, по вашему, вообще на большую дальность без истребительного прикрытия летать?!
– Зачем же без прикрытия? Просто не надо привязывать истребители к тихоходному носителю. Пусть свободно летают как хотят.
– Вот зачем же вы с суконным рылом да в калашный ряд?
– непочтительность Вахмистрова перешла все границы, - Вы думаете, можно свободно без топлива летать?! Эх, серость.
– Короче, - я встал из-за стола, закипая, - Пошли, сейчас я тебя умою, умник. Буряк! Веди к самолётам!
Все трое, на взводе, широким шагом мы вышли на лётное поле. Особист направился к ТБ-3, стоящему на краю.
– Не туда!
– остановил я его.
– Истребители где?
На
– Вот, смотри! Что у нас здесь?
– я положил руку на обшивку фюзеляжа перед кабиной пилота.
– Топливный бак! А здесь?
– я обошёл длинный нос самолёта с небольшим лобовым радиатором, обогнул лопасти винта и взялся рукой за кок, прикрывающий механизм изменения шага.
– Дырка! На глаз, сантиметров пять! Вот в эту дыру вставь трубу подлиннее, чтоб вперёд подальше торчала и клапан присобачь! А другим концом в бак! С твоего ненаглядного ТБ-3 шланг с конусом на конце разматывается, истребитель подходит, суёт трубу в конус, стыкуется, ТБ-3 включает насос и всё! Истребитель заправляется прямо в полёте! Не надо его никуда вешать! А с двухмоторными бомбардировщиками и того проще! Сколько твоё "Звено" истребителей поднимет? Штук пять? А шестью тоннами топлива, которое он несёт, две эскадрильи И-18 заправить можно! И не дай Боже ещё кому-нибудь помешать мне работать!
С этими словами я развернулся и пошёл доделывать начатое, а в спину мне запоздало донёсся изумлённый до невозможности голос Вахмистрова.
– И этот человек ещё обзывает "Звено" цирком!
Потратив остаток дня на оформление дела в соответствии с действующим процессуальным кодексом, я вымотался до дрожи в конечностях и ряби в глазах. Одна пояснительная записка в военно-морскую прокуратуру Черноморского флота чего стоила. По мне, так лучше уж день напролёт у станка стоять, чем такой писаниной заниматься. Это, скажу я вам, вовсе не свободное творчество, тут все правила и формулировки соответствовать должны. Как бы то ни было, работу я закончил и с совершенно спокойной совестью, которая ничуть меня не терзала, завалился спать.
Ранним утром следующего дня, едва рассвело, мы с Сафоновым, на нашем АИР-5, перелетели на Качинский аэродром, где нас уже встречали. Порученец-лейтенант из штаба Черноморского флота настойчиво предложил мне воспользоваться выделенным мне автомобилем и проследовать на узел связи ЧФ для беседы с наркомом ВМФ Кожановым. Понимая, что про мои художества куда надо уже настучали, я поехал, так как рано или поздно разговор всё равно должен был состояться.
В штабе пришлось почти два часа ждать, пока нарком в Москве соизволит прибыть на работу и выйти на связь. Наконец мне пригласили в особо охраняемую комнату ВЧ связи, судя по идеальному внешнему виду аппаратуры, протянутой совсем недавно.
– Капитан госбезопасности Любимов у аппарата, - представился я, как и положено, взяв в руки трубку телефона без наборника.
– Здравствуйте товарищ капитан, - послышался чистый, будто сам рядом стоял, голос наркома, - по какому праву вы арестовали лётчиков 24-й эскадрильи? Вы же знаете, что не можете это делать без согласования с их командованием.
– Не совсем так, товарищ флагман флота первого ранга, - я ждал этого вопроса, поэтому и ответ заготовил заранее.
– Я не имею права арестовывать командиров РККА и РККФ без согласования с их командованием, если командиры изымаются из войск и содержатся в местах предварительного заключения в структурах наркомата внутренних дел. В данном же случае лётчики как были, так и остаются в своём гарнизоне, но под стражей. За которую отвечает ваш подчинённый, начальник особого отдела Евпаторийского авиагарнизона капитан-лейтенант Буряк. Дело так же будет мною передано в военно-морскую прокуратуру ЧФ. Как видите, подозреваемые, как были, так и остаются в вашей юрисдикции и я не превысил своих полномочий.