Зюзя
Шрифт:
— Ты не сомневайся, кашка с мясом. Немного, но есть. А твои баночки, если не против, в подпол до зимы спрячу. Наступят голодные деньки — слопаем.
Я согласно кивнул. Мне не жалко. Послушник скрылся в доме.
Между тем доберман, не дожидаясь приглашения, начала аккуратно есть. Подошёл и лабрадор, неторопливо обнюхал варево, вздохнул и присоединился к трапезе. Что же, проверим…
— Бублик! Скажи, ты знал Андрея Кремова, Адольфа, Ирму? Она, — я кивнул в сторону своей спутницы, — их дочь.
Старый пёс никак не прореагировал на
Наверное, ошибся я в своих догадках. Просто совпадение вышло. Бывает. Алексей всё не возвращался, однако из дома неслись звуки передвигаемых тяжестей, хлопанье дверями.
В ожидании хозяина осмотрелся — кошка дремлет, свинов не видно, чем заняться? Доберман, насытившись, забралась в тень под стол и улеглась у моих ног. Как ни хотелось есть, однако без послушника начинать было не вежливо. Решил скоротать время разговорами с ушастой.
— Ну, и как тебе тут? — подруга не ответила. — Эй! Ты меня слышишь?
— Да.
Я забеспокоился.
— Что-то случилось? Или чувствуешь опасность? Может уйдём, если что не так?
Опять молчание, но теперь торопить с ответом ёё не стал.
— Он знать моих папа и мама. Но не хотеть говорить про них. Сказать — вечером.
— А мне он ничего не ответил, — грустно констатировал я.
— Он не хотеть говорить. Он… устал, я чувствовать. Старый, болеть.
Дальше пообщаться не получилось. Наконец-то прибежал из дома послушник и мы усердно заработали ложками, периодически прикладываясь к отвару из кувшина.
Обильная еда сделала своё дело, и меня начало очень сильно клонить в сон. Заметил это и радушный хозяин, немедленно предложив отдохнуть на его кровати или где мне понравится, хоть вон, в теньке на свежем воздухе. Я засомневался, осторожность стала брать верх над желанием отдохнуть, однако доберман меня успокоила:
— Спать. Я охранять рядом.
… Проспал я почти до вечера, отдохнул просто великолепно. А когда встал, то чуть не завопил от ужаса — место моего отдыха в тени дома окружали два кабана, кошка, не виденная мною ранее собака, явно смесь борзой и ещё кого-то, поджарая, лёгкая. Тут же были и Зюзя с Бубликом.
— Э-э-э! Вы чего?!
— Они ждать сказки. Он, — мелькнул мыслеобраз волосатого поросячьего рыла, — всем говорить, что ты хорошо и интересно рассказывать.
— Может позже, когда совсем стемнеет? — без особой надежды заканючил я, надеясь отвертеться от этого мероприятия. Не то, чтобы не хотел — просто у только что проснувшегося человека есть и другие дела, кроме как побасенки травить. К примеру — ужин или посещение одноместного домика для раздумий.
— Хорошо. Мы подождать, — кабан Пряник при этих словах ободряюще хрюкнул. Конференция,
Едва закончил выполнение неотложных дел своего организма, как на встречу мне из дома вышел по-прежнему улыбчивый Алексей с кружкой и миской в руках.
— Встал? И хорошо, я тебе тут ужин припас, — и, переходя на полушёпот, как будто его никто не мог теперь услышать, жалобно продолжил. — Витя! Расскажи ты им сказку! Пряник мне все мозги вынес на эту тему, да и остальных подбил. А я не умею, хоть и болтать люблю, грешник… Пробовал давно, но сбиваюсь, путаюсь, околесицу начинаю нести такую, что самому стыдно. Порадуй, пожалуйста…
В его «Пожалуйста» было столько… нет, не мольбы. Звучала скорее просьба человека, который делает что-то хорошее для других, по-настоящему, от чистого сердца.
— Да без проблем. Вон они, красавцы — сидят, ждут.
Я без колебаний вошёл в звериный круг и начал вещать небылицы с таким искренним жаром, что аж сам удивился — откуда во мне такие красивые слова и задор взялись!
Закончили за полночь. Звери разошлись по своим лёжкам, и мы с послушником остались одни. Спать не хотелось, ему, похоже, тоже.
— Слушай, Витя, а ты вообще откуда и куда идёшь?
— Сейчас или вообще?
— И так, и так.
— Сейчас я из Фоминска иду, письмо надо вашему Коробову передать. Можно даже не лично, лишь бы в руки попало. Вообще — на юг пробираюсь, хочу родню найти.
— Понятно…
Неловко помолчали.
— Письмо и я могу передать с оказией. Так-то Коробов в гарнизоне постоянно сидит, тебе вроде, как и по пути, а вроде и нет. Тут старая дорога есть, покажу, так по ней хоть и дальше, зато без всяких проволочек на постах пройдёшь в нужную сторону.
Не говоря ни слова, молча достал письмо и передал собеседнику. Всё! Слово выполнено! В окошко закидывать, конечно, не пришлось — устроилось намного проще. Но что-то не отпускало в душе. Подумал, рассудил, и вывалил на Алексея всю историю со стаей и купцами от начала и до конца, про все свои размышления и вопросы, оставшиеся с той памятной встречи. Добавил и про вырезанный хутор прямо под Фоминском, и про волчью броню, и про разговорчивость одного из тварей.
Закончив, я попросил послушника:
— Лёша! Расскажи кому следует эту информацию. Думаю, это важно.
Вместо ответа он рассеяно кивнул, обдумывая услышанное. Вот теперь стало легче. Молчание затягивалось, и я решил сам разговорить хозяина.
— Скажи, вот у тебя звери говорящие, как и моя Зюзя, но почему со мной не разговаривают?
Алексей такому интересу к своим подопечным явно обрадовался, снова заулыбался и зачастил:
— Верно заметил, могут. Только не любят. У них плохо получается. Как я понял, им очень напрягаться приходится для этого дела, головы болеть начинают, если долго… Хорошо только Бублик разговаривает, он и остальных худо-бедно научил, так что общаемся помаленьку.