...Да поможет мне бог
Шрифт:
— Некоторые люди иногда не понимают, когда им хотят помочь, — сказал мистер Биллинджер, ни к кому не обращаясь.
Внезапно шум, дым и жара начали наступать на Спенсера. У него закружилась голова, и в то же время он почувствовал странное волнение. Он знал, что должен немедленно встать и уйти, иначе случится нечто такое, чего не должно случиться. Он видел, что Джин говорит с ним, но не слышал ее слов; он не мог отличить ее голос от других голосов.
С большим трудом он достал свой бумажник, вынул несколько ассигнаций, положил их на стол и встал. Джин пыталась удержать его, но он оттолкнул ее — легко, как он полагал. Официант в это время передвигал столик. Рядом с ним стояли Пьер и еще один официант. Они что-то говорили, а Спенсер
Он видел, как девушка-гардеробщица отложила свою книгу и встала. Она улыбнулась ему.
— Вы без шляпы, сэр. — И, так как он не ответил, повторила: — Вы без шляпы, сэр. Вы пришли без шляпы.
Он направился к выходу, но, почувствовав запах знакомых духов, обернулся и увидел Джин.
— Спенсер, — сказала она (так она называла его, когда сердилась), — неужели ты бы ушел?
Она тяжело дышала.
— Прости меня, — сказал он.
— Ты бы ушел и оставил меня?
— Не знаю, — ответил Спенсер. Он все еще не мог прийти в себя. Он словно сквозь сон видел себя и девушку, свою девушку. Она была его девушкой, он знал это, и ему следовало рассказать ей о письме; он должен был сделать это давным-давно. Теперь она уже не поймет его. Это была его ошибка.
Джин хотела открыть дверь, но он стоял на ее пути и не двигался. Она не могла дотянуться до дверной ручки.
— Не устраивай еще одной сцены, — сказала она.
Его удивили ее слова. Он не понимал, что она хочет уйти и что он задерживает ее. Она положила руку ему на плечо.
— Тебе не следовало этого делать.
— Что? — переспросил Спенсер. — Ты не хотела, чтобы я грубил мистеру Биллинджеру? Но ведь он тебе никогда не нравился. Ты мне сама говорила.
— Мне он не нравится, но он папин приятель, — сказала она. — Тебе следовало быть вежливым с ним ради папы.
— Да, — согласился Спенсер.
Дверь отворилась, и его толкнуло прямо на Джин.
— Извините, пожалуйста, — сказал мужской голос.
Спенсер шагнул в сторону, и в вестибюль вошла женщина в черном платье, а с ней мужчина в смокинге и цилиндре. Мужчина приподнял цилиндр и улыбнулся, обнажив все зубы.
— Еще раз прошу прощения.
— Уйдем отсюда, — сказала Джин.
Близко от входа стояло такси, и шофер, готовый уже ехать, увидев их, задержался. Джин подошла к машине и обернулась,
— Ты едешь?
— А куда ты намерена ехать? — спросил он.
Она посмотрела на него и не ответила, и по выражению ее лица он понял, что сейчас не время стоять, задавая вопросы, а нужно сесть вместе с ней в машину, быть около нее, держать ее за руку и...
— Мне кажется, что ты не хочешь быть со мной сегодня, Спенсер, — сказала Джин. Шофер такси включил мотор, и она крикнула ему: — Подождите! Я сажусь в машину — с тобой или без тебя, — сказала она, обращаясь к Спенсеру, — и, если ты предпочитаешь быть один или черт знает с кем, может с твоими драгоценными Луизой и Лэрри, тогда я отправляюсь на вечер к Полю. Меня там ждут, я знаю.
Спенсер подумал: «Лэрри! Я должен увидеть его». И снова услышал голос Джин.
— Я очень рада, что надела это платье и орхидею Поля. Я словно предчувствовала и не сказала, что не приду. Наши с тобой отношения стали такими... — Ее голос задрожал; она не окончила фразы. Быстро повернувшись, она села в такси и захлопнула дверцу. Ее голова упала на подушки, Джин больше не было видно. Машина тронулась.
На мгновение ему захотелось побежать за машиной, догнать Джин и поговорить с ней. Но он не тронулся с места. Он видел, как такси ненадолго остановилось на углу, затем медленно сделало левый поворот и скрылось. Наблюдая, как исчезают два маленьких красных огонька, Спенсер внезапно почувствовал, будто что-то кончилось, словно он больше никогда не увидит Джин. Но
Он пересек улицу, зашел в аптеку и направился к пустой телефонной будке. Он набрал номер Лэрри, но ответа не последовало. Он позвонил администратору «Савой-плаза» и назвал себя. Лэрри не приходил. Просьбу Спенсера ему пока передать не удалось. Спенсер попросил сообщить Лэрри, что звонил вторично.
Вместе со Спенсером в лифте поднималась компания молодежи. Их было человек пять. Они шумели, веселились. На седьмом этаже они сошли, и лифтер Карл спросил:
— Что этому Фаулеру от вас надо, мистер Донован?
— Честное слово, не знаю, — ответил Спенсер. — Вы читали его статью?
Карл утвердительно кивнул.
— Брюс принес газету и оставил ее мне. Вы не можете подать на него в суд за клевету?
— Думаю, что могу.
Дверь открылась на шестнадцатом этаже. Карл покачал головой.
— Ничего не понимаю. Теперь, даже совершив убийство, люди выходят сухими из воды.
— Да, — ответил Спенсер.
Он включил свет в квартире. В гостиной было жарко и душно. Спенсер снял галстук, отворил дверь на балкон и вышел. На темном небе не было видно звезд. С противоположного берега реки дул ветерок, но он не освежал. Вдали, высоко над горизонтом, блеснула молния. Спенсер наклонился, развязал шнурки и снял ботинки. Ноги его ощутили прохладу каменного пола. Он стоял на балконе, прислонившись к перилам. В соседнем доме, на несколько этажей ниже, он увидел служанку, которая равнодушными, усталыми движениями мыла посуду. На реке от Уэлфер-айленд только что отошел паром; на нем были люди, много людей, они сидели и стояли по два, по три, по четыре человека. За шторами соседнего здания тоже были люди; они были за всеми стенами и окнами, они разговаривали, ели, читали, может быть, обнимались, ссорились или даже ненавидели друг друга, но они были вместе, и он завидовал им. Он выпрямился, вошел в комнату и подошел к письменному столу.
Спенсер снова набрал номер телефона Лэрри, и жужжание диска эхом отозвалось в комнате. Никакого ответа.
Он начал ходить взад и вперед, пытаясь припомнить, что сказал ему Лэрри. «Я занят... Может, ты позвонишь попозже?.. Не сейчас, старина». Почему «не сейчас»? По-видимому, Лэрри был не один в комнате. С ним был еще кто-то, конечно не Луиза, в ее присутствии он мог говорить со Спенсером. Спенсер остановился. ФБР! Конечно, это единственное объяснение, ну не единственное, но вполне правдоподобное. Мэри Шеппард назвала им Лэрри. Вот где разгадка. Они медленно окружали его: сначала Майлс, его бывший хозяин, затем его секретарша и, наконец, его друг. Следующим будет, наверно, Джеймс Садерленд или Джин. Он должен предупредить их. Хотя, пожалуй, нет. Вдруг они пропустят Садерлендов?
Но если чиновники были у Лэрри, когда звонил Спенсер, то почему же Лэрри не позвонил ему потом, чтобы все объяснить или, что еще важнее, сообщить ему о их посещении? Ведь понимает же он, как важно знать Спенсеру о каждом замышляемом против него шаге. Вместо этого Лэрри исчез, не попытавшись даже позвонить ему, не дав о себе знать.
Что случилось с Лэрри? Он никогда не вел себя так. Он всегда был беспечен, весел, можно сказать, сиял, именно поэтому Спенсер потянулся к нему четырнадцать лет назад. Но за этой обаятельной внешностью таилась недюжинная сила и безграничная энергия, умно направляемая и успешно используемая. Еще не достигнув тридцати лет, Лэрри, продолжая традиции своей семьи, был уже ведущим инженером в области самолетостроения и управлял заводами в Детройте, Миннеаполисе и Лонг-Биче в Калифорнии. Спенсер относился к нему с благоговением; в том, что сказала Луиза, была истина: «Он был твоим кумиром, а кумир не может поступить плохо». По сравнению с Лэрри Спенсер считал себя скучным и неуклюжим. Вот почему он никогда по-настоящему не обвинял Луизу, когда она остановила свой выбор на Лэрри. Он понимал ее.