...Это не сон! (сборник)
Шрифт:
Она решила идти берегом реки. Тогда ей ни у кого не придется спрашивать дорогу, а в случае опасности волны священной Ганги укроют ее.
Воздух был прозрачен, и Комола, хоть сама и была скрыта темнотой, отлично все видела. Наступила глубокая ночь. На полях, засеянных ячменем, протяжно выли шакалы.
Комола прошла уже довольно много, когда песчаный берег сменился твердой почвой. На берегу виднелось селенье. С бьющимся сердцем Комола приблизилась к нему и увидела, что вся деревня погружена в глубокий сон. Пока девушка шла по деревне, ноги у нее подкашивались от страха. Наконец она оказалась на краю обрыва, дальше дороги не было.
Выбившись
Свет ущербной луны немного рассеял темноту. Близился рассвет. Открыв глаза, Комола увидела перед собой незнакомую пожилую женщину.
– Ты кто такая? – спросила она. – Как можно спать под деревом в такую холодную ночь?
Комола в испуге вскочила. Невдалеке от берега она увидела две лодки.
Женщина встала пораньше, чтобы выкупаться, пока не проснулись ее спутники.
– Ты похожа на бенгалку, – заметила она.
– Да, я бенгалка, – тихо ответила Комола.
– Как ты сюда попала?
– Я иду в Бенарес. Ночью мне захотелось спать, вот я и уснула здесь.
– Подумать только! Пешком идти в Бенарес! – воскликнула женщина. – Ну, хорошо, садись в нашу лодку, а я сейчас выкупаюсь и вернусь.
После купания состоялось знакомство. Женщина подробно рассказала Комоле, что она и ее муж родственники Шидхешшора-бабу из Газипура, в семье которого недавно сыграли очень пышную свадьбу. Имя ее – Нобинкали, а мужа – Мукундолал Дотто. Вот уже несколько лет они живут в Бенаресе. Они не могли воспользоваться приглашением родственников погостить подольше в Газипуре, так как им пришлось бы питаться и жить в их доме, а муж Нобинкали привередлив в еде. Поэтому-то они и поспешили уехать домой.
В ответ на сожаление, высказанное хозяйкой дома по поводу их отъезда, Нобинкали сказала: «Знаешь, дорогая, у моего мужа плохое здоровье. С детства он привык к тому, чтобы в доме была корова, было свое молоко, свое свежее и топленое масло, на котором жарили бы лучи. Корову не будешь кормить кое-как…» – и так далее…
Рассказав подробно о себе и о муже, Нобинкали принялась расспрашивать Комолу.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Комола.
– Ты, я вижу, носишь металлические браслеты на руках. Значит, у тебя есть муж?
– Он исчез на следующий день после свадьбы, – тихо промолвила Комола.
– Подумать только! Ты же совсем молоденькая! Должно быть, не больше пятнадцати? – И Нобинкали внимательно оглядела Комолу с головы до ног.
– Я точно не знаю, сколько мне лет. Но, должно быть, скоро исполнится пятнадцать.
– Ты, конечно, брахманка?
– Да.
– Где живут твои родные?
– Я никогда не была в доме свекра. Родина же моего отца – Бишукхали. – Это Комола знала твердо.
– Твои родители… – начала Нобинкали.
– У меня нет ни отца, ни матери, – прервала ее Комола.
– О, великий Хари [95] ! Что же ты собираешься делать?
– В Бенаресе я постараюсь поступить в услужение в какой-нибудь порядочный брахманский дом, где бы я смогла жить и кормиться. Я умею стряпать.
Нобинкали в душе безмерно обрадовалась случаю заполучить даровую кухарку-брахманку, но вслух она сказала:
– Нам не нужна кухарка. У нас достаточно слуг-брахманов, и мы не можем нанять еще одну служанку. К тому же кто поручится, что ты угодишь своей стряпней хозяину. Слуге-брахману приходится платить четырнадцать рупий в месяц, кроме того, кормить и одевать. Но ты, девушка
95
Хари – одно из имен бога Вишну.
Дул попутный ветер, и Комола со своими новыми знакомыми быстро добралась до Бенареса.
Нобинкали и ее мужу принадлежал расположенный за городом двухэтажный дом с небольшим садом. Но повара-брахмана с жалованьем в четырнадцать рупий в месяц не оказалось. Правда, в доме жил повар-брахман из Ориссы. Но через несколько дней после появления Комолы Нобинкали, вспылив, выгнала его, ничего не заплатив. А так как найти другого повара за четырнадцать рупий в месяц было трудно, всю работу по кухне взвалили на Комолу.
Нобинкали часто любила поучать Комолу.
– Послушай, дитя мое, – говорила она, – Бенарес опасное место для такой молоденькой девушки, как ты. Никогда не выходи одна из дому. Я буду брать тебя с собой, когда пойду купаться к Ганге или поклониться изображению Шивы.
Боясь, как бы Комола неожиданно не ускользнула из ее рук, Нобинкали очень зорко следила за девушкой. Она не разрешала Комоле даже поговорить с ее сверстницами, бенгальскими девушками.
Целый день Комола трудилась на кухне. А по вечерам Нобинкали скучно и долго рассказывала ей о том, что лишь из боязни быть обворованной она не привезла в Бенарес драгоценных украшений, золотой и серебряной домашней утвари, дорогой мебели, обитой парчой и бархатом.
– Мой муж долго не мог привыкнуть к медной посуде и вначале все время ворчал: «Ну и пусть украдут, купим новую». Но я не люблю понапрасну терпеть убытки. Уж лучше как-нибудь так обойдемся. Ты не думай, у нас есть большой дом и целая армия слуг. Но не могли же мы везти сюда с собой десяток слуг. Мой муж настаивал на том, чтобы мы наняли еще один дом рядом. Но я воспротивилась. Я сказала, что не вынесу этого и хочу немного отдохнуть. А если дом будет полон людей, конца не будет заботам и волнениям.
И так до бесконечности.
Глава 52
Жизнь Комолы в доме Нобинкали напоминала существование рыбы в мелком тинистом пруде. Она могла спастись бегством. Но куда идти? Комола хорошо помнила, каким страшным и бесприютным показался ей мир в ту ночь. И у нее не хватало смелости уйти.
Нельзя сказать, чтобы Нобинкали по-своему не привязалась к девушке, но в ее привязанности не было ни любви, ни чуткости. Поэтому Комола не испытывала к своей хозяйке никакой благодарности, хотя та помогла ей в трудную минуту. Все шло хорошо, Комола работала, но общество Нобинкали было ей невыносимо.