...Это не сон! (сборник)
Шрифт:
Бихари вошел в комнату Раджлокхи. У больной только что кончился приступ удушья, и она была очень бледна.
После того как Бихари приветствовал ее, почтенная женщина жестом пригласила его сесть рядом.
– Как поживаешь? – медленно, с трудом проговорила Раджлокхи. – Давно я тебя не видела.
– Почему мне не сообщили, что вы больны? Я бы сразу приехал.
– Знаю, милый мой! – ласково отвечала Раджлокхи. – Хоть я и не носила тебя в утробе, но ближе тебя у меня нет никого. – Из глаз ее хлынули слезы.
Бихари был глубоко взволнован, но, чтобы не выдать своих чувств, сделал вид, что его заинтересовали этикетки на пузырьках с лекарствами,
– Не надо, – остановила его Раджлокхи. – Скажи лучше, почему ты так похудел?
Раджлокхи высохшей рукой ласково погладила его по шее.
– А я и не поправлюсь, пока не поем вдоволь рыбного супа, который вы так хорошо готовите, – пошутил Бихари. – Скорее выздоравливайте, а я пока буду поддерживать огонь в очаге.
Раджлокхи слабо улыбнулась.
– Да, милый, огонь скоро понадобится, но не для этого! [47] – И, сжав его руку, она добавила: – Бихари, женись, жена будет ухаживать за тобой. Сестра, – обратилась она к Аннапурне, – ты должна женить его, посмотри, на кого он стал похож.
– Сама поскорее поднимайся с постели, – ответила Аннапурна. – Выбирать невесту – дело твое, а мы все повеселимся на свадьбе.
– У меня осталось мало времени, дорогая, – возразила Раджлокхи. – Я передаю заботу о Бихари тебе. Сделай его счастливым. Я оказалась не в силах отдать свой долг Бихари, но всевышний не оставит его. – Раджлокхи нежно провела рукой по волосам молодого человека.
47
Да, милый, огонь скоро понадобится, но не для этого! – Имеется в виду индийский погребальный обряд – сожжение умершего на костре.
Больше Аша не могла сдерживать своих чувств; чтобы не разрыдаться на глазах у всех, она выбежала из комнаты. Аннапурна сквозь слезы с любовью смотрела на Бихари.
– Невестка, – позвала вдруг Раджлокхи, вспомнив о чем-то.
Аша вернулась.
– Нужно накормить Бихари. Распорядись.
– Все давно знают, что твой сын обжора, – вмешался Бихари. – Входя в дом, я видел, как вами тащила на кухню корзину с огромной рыбой, и сразу понял, что здесь еще помнят меня.
Смеясь, Бихари взглянул на Ашу.
Аша не смутилась, как это бывало прежде, а нежно улыбнулась в ответ на его шутку. Молодая женщина не понимала раньше, как много значит Бихари для их семьи. Долгое время она видела в нем чужого человека и относилась к нему с открытой неприязнью. Теперь Аша раскаивалась в этом и всячески старалась выказать ему уважение и любовь.
– Сестра, – обратилась Раджлокхи к Аннапурне, – тебе самой придется пойти на кухню. Ведь брахман-повар не знает, как сделать еду достаточно острой для этого жителя Восточной Бенгалии.
– Но ведь ваша мать родом из Бикрампура, – возразил Бихари, – почему же вы человека из округа Нодия называете жителем Восточной Бенгалии? Я не потерплю такого оскорбления.
В этот день много шутили, в доме давно уже не было так весело.
Но никто ни разу не упомянул даже имени Мохендро. Прежде Раджлокхи говорила с Бихари только о сыне. И за это Мохендро часто поддразнивал мать. Сегодня же Раджлокхи не вспомнила о сыне, чем немало озадачила Бихари. Когда больная задремала, он вышел из комнаты.
– Она серьезно больна, – сказал Бихари Аннапурне, стоявшей
– Да. Это несомненно.
Несколько минут они молчали, погруженные в невеселые думы.
– Бихари, – первой нарушила молчание Аннапурна, – нужно вызвать Мохендро. Откладывать нельзя.
– Я сделаю все, что вы прикажете, – ответил Бихари после паузы. – Но кто знает, где он?
– Никто, придется искать. Я хочу сказать тебе еще кое-что. Взгляни на Ашу. Если ты не сумеешь вырвать Мохендро из рук Бинодини, Аша не переживет этого. По лицу бедняжки видно, что смерть стоит у нее за спиной.
«О всевышний! Я собираюсь спасать других, – горько усмехнулся про себя Бихари, – но кто спасет меня?»
– Разве я волшебник, тетя? – сказал он вслух. – Как могу я навсегда вырвать Мохендро из-под власти Бинодини? Возможно, болезнь матери на некоторое время образумит его. Но я не могу ручаться, что потом он снова не сбежит к своей возлюбленной.
В комнату, набросив на голову край сари, тихо вошла Аша и села у ног Аннапурны. Она знала, что Бихари ведет разговор с теткой о Раджлокхи, и пришла послушать его советы. Увидев на лице Аши выражение огромного безмолвного горя, молодой человек преисполнился к ней еще большего уважения. Эта безгранично преданная мужу женщина, погрузившись в священные воды реки страдания, обрела то непоколебимое достоинство, которым обладали только героини древности. Безысходное горе сделало Ашу равной тем верным женам, о которых рассказывают легенды.
Бихари сказал Аше, какая диета нужна Раджлокхи и какие ей давать лекарства. Потом, когда Аша ушла, он, глубоко вздохнув, произнес:
– Я спасу Мохендро!
Бихари отправился в банк, где у Мохендро был счет, и там узнал, что всего несколько дней назад Мохендро вел расчеты с отделением банка в Аллахабаде.
Глава 50
Когда Бинодини села в вагон третьего класса, Мохендро удивился:
– Почему ты решила ехать в третьем классе? Поезжай во втором. Я куплю тебе билет.
– Не нужно. Мне и здесь хорошо.
Мохендро недоумевал. Бинодини всегда любила удобства и терпеть не могла бедности. Она стыдилась своей семьи, которая жила в нищете. Мохендро знал, что достаток в его доме, дорогая мебель и то, что семья их слыла состоятельной, – все это когда-то привлекало Бинодини. Мысль о том, что она может стать обладательницей всей этой роскоши, была очень заманчива и волновала молодую женщину. Почему же сейчас, когда Мохендро в ее власти, когда она может распоряжаться его деньгами и удовлетворять любую свою прихоть, Бинодини с таким равнодушием и даже гордостью терпит унизительные для нее трудности и даже лишения? А объяснялось это просто: любыми средствами стремилась она сохранить свою свободу. Она не хотела быть обязанной человеку, который своим безумным порывом лишил ее места в обществе. Это могло лишь ускорить ее падение. Пока Бинодини жила в доме Мохендро, она не подвергала себя лишениям, как это полагалось вдове, теперь же она во многом стала себе отказывать: ела раз в день, носила грубое, простое сари. Исчезло ее неиссякаемое остроумие. Пропала присущая ей живость. Бинодини стала такой скрытной, далекой и угрюмой, что у Мохендро порой не хватало смелости обратиться к ней с самым простым словом. Он удивлялся, беспокоился, злился и ломал себе голову, пытаясь понять Бинодини. «Для чего она потратила столько усилий, стремясь завладеть мной? Неужели для того только, чтобы сорвать недосягаемый плод с высокой ветки и, даже не попробовав его, бросить на землю?»