...И белые тени в лесу
Шрифт:
Я не верила своим глазам.
За портретом прямо передо мной зияла черная дыра.
Перешагнув порог, я заглянула туда и рассмотрела, что в черной бездне, которая померещилась мне в первый момент, на самом деле вырисовывается узкая винтовая лестница. Значит, за портретом скрывался потайной ход. А позолоченная рама служила дверным косяком.
Я двинулась вперед, шагнув в темноту. Дверь с портретом медленно закрылась за моей спиной. Теперь винтовая лестница была единственной возможностью выбраться отсюда. Куда она вела, я даже не догадывалась. Где-то высоко у меня над головой
Как я спускалась по лестнице, я не помню. Но по-моему, прошла целая вечность, и я решила, что скоро попаду в подземелье, – в результате так и произошло. Внезапно я оказалась в темном туннеле, выдолбленном в горе.
И тогда я увидела впереди силуэт бегущего человека, вырисовывавшийся на светлом фоне в конце туннеля.
Это была женщина. Я могла разглядеть лишь черную фигуру в светлом проеме. Я поняла, что это она только что проскользнула в потайную дверь, но, увидев меня, бросилась обратно. Она поняла, что кто-то ее преследует, и бежала изо всех сил.
Впрочем, как и я. Но я бежала вовсе не потому, что хотела догнать ее. В тот момент меня совершенно не интересовало, кто это. Единственное, что меня занимало, – это свет впереди. Свет, который, возможно, вел наружу.
Женщина была далеко от меня. Я бы ни за что не смогла ее догнать. Только бы она не закрыла выход на засов, только бы она оставила дверь открытой, иначе я окажусь запертой в подземелье, в глубине горы, одна, и тогда уже не будет дороги ни вперед, ни назад.
И тогда никто не услышит моих криков.
Я буду похороненной заживо.
И поэтому я бежала за ней, как одержимая.
Эхо шагов отдавалось под сводами туннеля.
Споткнувшись, я чуть не упала. Я почувствовала боль в ноге, но упрямо неслась вперед.
И вдруг женщина исчезла.
Но впереди по-прежнему виднелся свет. В проеме было пусто. Собрав последние силы, я отчаянно мчалась к выходу, пока, наконец, совершенно обессиленная, не вывалилась наружу. В голове у меня все перемешалось, яркий дневной свет бил в глаза.
Выход оказался узкой, незаметной снаружи расселиной в горе. Тяжело дыша, я упала на землю, устланную мягким зеленым мхом. Было пустынно и тихо, и только птицы неугомонно щебетали вокруг.
Женщины и след простыл. Я лежала у реки, почти у самого берега. Маленькая лодка была спрятана в тростнике. Со всех сторон меня окружали заросли кустарника. Замок отсюда не был виден. Отвесная скала надо мной взмывала к небу.
С подветренной стороны горы стояла каменная скамья. Усевшись на нее, я принялась осматривать ушибленную ногу и обдумывать происшедшее. Здесь было так красиво. Солнце светило поверх скалы, отбрасывая игривые блики на скамейку. В тростнике, потрескивая крыльями, вились стрекозы.
Где я?
Туннель, через который я сюда попала, был почти не заметен. Странно, что изнутри выход казался таким большим. Отсюда его едва можно было различить, и то если знать о его существовании. С трудом представлялось, что эта крошечная расселина в горе может куда-то вести. Скорее она походила на лисью нору.
Значит,
Кто эта женщина?
А может быть, это София, вдова брата Максимилиама Стеншерна? Это было первое, что пришло мне в голову. А иначе кому принадлежала траурная одежда в апартаментах Лидии? Вера говорила, что София не была желанным гостем в Замке Роз, но ведь она пришла на прием к Сигрид, если это, конечно, София. Теперь я уже не была в этом уверена, хотя вполне вероятно, что это она.
А эти шаги, раздававшиеся в соседней комнате, они тоже принадлежали ей?
Нет, вряд ли. Зачем бы ей понадобилось идти обычным путем через замок, чтобы тотчас выбраться наружу через потайной ход? Тем более что шаги, скорее, были мужские. Поступь довольно тяжелая.
Но могла ли я быть настолько уверенной в этом, если в тот момент пребывала в таком возбужденном и напуганном состоянии?
Нет, единственное, что я знала наверняка, – это то, что шаги не принадлежали ни Розильде, ни Каролине. И женщина, бежавшая от меня по туннелю, тоже не могла быть ни Розильдой, ни Каролиной. Последняя вообще одевалась как мальчик, так что этот вариант исключался.
Как бы то ни было, эта женщина меня спасла.
Я встала. Нога уже почти не болела. Надо попытаться сориентироваться и понять, где я вообще нахожусь.
К моему удивлению, оказалось, что я стою прямо за домом Акселя Торсона. Пробравшись через густые заросли кустарника, я сразу натолкнулась на каменный забор, окружавший его сад.
Может быть, зайти, постучаться?
Или лучше пойти к себе в комнату и хорошенько обдумать, что произошло?
А с другой стороны, чего ждать?
Я ведь пришла сюда несколько часов назад именно затем, чтобы поговорить с Акселем. А теперь у меня еще больше причин для разговора. Надо ковать железо, пока горячо.
Только бы застать его дома! Я зашла в переднюю и тотчас увидела, что дверь в контору заперта. В прошлый раз она была открыта. Я постучала, и Аксель сразу открыл. Посмотрев на меня своими умными внимательными глазами, он пригласил меня войти. Я переступила порог, Аксель закрыл за мной дверь и молча кивнул на стул. Я села. Аксель уселся на стул передо мной, а затем долго и внимательно изучал мое лицо. И только потом заговорил.
– Так-так. Вы чем-то взволнованы? Что случилось?
Я совсем не боялась его, даже не волновалась, но я так устала, что не могла подобрать нужных слов.
Аксель улыбнулся своей серьезной улыбкой и дружелюбно спросил, не ответить ли ему самому на этот вопрос. Он сказал, что, наверно, догадывается, что меня так взволновало.
Откуда он мог это знать?
А может быть, он раскусил Каролину?
Мысли мельтешили у меня в голове.
Нет, мне не хотелось, чтобы он отвечал на свой вопрос. Аксель умен, я ему доверяла, но теперь я должна была говорить сама, я хотела сама задать свои вопросы. Слишком часто я позволяла другим внушать мне то, что я хотела сказать, а сама тихо сидела и внимательно слушала, удивляясь, что остальные знают лучше меня, о чем я думаю на самом деле. Так было всегда: и дома, и в школе, и прежде всего когда мы беседовали с Каролиной. Надо покончить с этим раз и навсегда.