...И появился ты (др. перевод)
Шрифт:
– Проснись, Лили. Спокойно. Все в порядке.
Она вздрогнула, на мгновение перестав дышать, как будто ее ударили. Алекс крепко обнял ее, прижал к себе. Она разрыдалась. Он ожидал чего угодно, но не этого душераздирающего плача, в котором было столько горя.
– Лили. – Он успокаивал ее как мог, поглаживая дрожащее тело. От ее слез сжималось сердце. Он бы отдал что угодно, только бы она перестала плакать.– Лили, ради всего святого, успокойся, – беспомощно повторял он.
Она еще долго не могла успокоиться. Потом затихла, уткнувшись мокрым лицом ему в грудь. Алекс хотел поговорить с ней, попросить объяснений, но она
Алекс продолжал сжимать ее в объятиях.
– Кто же эта Николь? – прошептал он, хотя она не могла его слышать. – Что она тебе сделала?
Ее маленькая головка лежала на его плече. Он гладил ее волосы, и тревога постепенно уходила. Но вместо этого на него нахлынуло другое чувство, которое напугало его гораздо больше. Он сам себе удивлялся: больше всего на свете ему хотелось защитить ее, заслонить от всех бед. Лили, женщину, которая, казалось, меньше всего нуждается в защите! Он знал, что она не верит никому, но он уже отдал ей свое сердце. Она перевернула всю его жизнь. Она изменила все.
Он любит ее. Эта простая истина повергла его в шок. Но что тут возразишь? Он прижался губами к ее виску. Его переполняло ликование. Он хотел привязать ее к себе – любыми способами, всеми возможными клятвами и обещаниями. Со временем она сможет полюбить его. Придется рискнуть. Было бы разумнее сначала дать ей привыкнуть, побольше узнать о ней, о ее прошлом, разгадать ее тайны. Но он теряет разум, он влюблен. Он хочет ее сейчас, такую, какая она есть. Всю жизнь он был разумным и рассудительным. Один раз можно забыть о целесообразности и поступить, как подсказывает сердце!
Лили проснулась и лениво потянулась. Приоткрыв глаза, она увидела над собой бледно-голубой потолок. Она повернулась и встретилась глазами с Алексом, который не отрываясь смотрел на нее, приподнявшись на локте. Она попыталась прикрыть обнаженную грудь сползшей простыней, но он не дал. С ленивой улыбкой он пожелал ей доброго утра и спросил, как она спала.
– Спасибо, хорошо, – осторожно сказала Лили. Ночью ее опять мучили кошмары, и она ждала подозрительных взглядов и расспросов.
– Я боялся, что ты опять убежишь, пока я сплю,– сказал Алекс.
Она виновато опустила глаза.
– Мне же нечего надеть, – пробормотала она.
– Да, конечно. – Он сдвинул простыню еще ниже. – Держать тебя без одежды определенно выгодно.
Лили натянула простыню, не понимая, в каком он сегодня настроении.
– Буду очень признательна, если ты пошлешь кого-нибудь ко мне домой. Пусть привезут платье, вещи… Анни, моя горничная, знает, что мне требуется. И еще… – Ее полные достоинства манеры выглядели нелепо, поскольку Алекс сбросил с нее простыню и раздвинул ей ноги. – Алекс! – слабо запротестовала она.
Его руки ласкали ее.
– Мне нравится, как ты произносишь мое имя.
– Это невозможно, – выдохнула она. – Опять!
– Почему невозможно?
– Но… Это вредно для здоровья или что-то в этом духе…
– Очень вредно, – его ладони легли на ее груди. – Приводит к размягчению мозгов.
– Какой ужас, – забеспокоилась Лили, но поняла, что он просто дразнит ее. – Алекс!
Улыбаясь, он склонился к ее груди. Бедром она чувствовала его возбуждение. Она и сама была возбуждена и замерла в ожидании, когда он лег сверху. Он поцеловал ее и легко вошел в нее, двигаясь медленно и свободно. Она неуверенно обняла его за спину и подняла
Лили заговорила первая. Она села на кровати, натянув простыню до подбородка.
– Мы должны не откладывая обсудить некоторые вопросы. – Она старалась говорить энергично, по-деловому. – Пора отбросить щепетильность.
– Да, для разнообразия, – пробормотал он. Глаза его насмешливо искрились. Он не мог припомнить ни одного случая, когда она не отбрасывала щепетильность.
– Речь идет о деньгах и обязательствах.
– Ах да. – Она попыталась прикрыть его простыней, но он не обратил внимания. – Мои деньги, твои обязательства.
Она смущенно кивнула. Странно он себя ведет, удивительно легкомысленно. В уголках рта усмешка.
– Ночью ты упомянул пять тысяч фунтов.
– Верно.
Лили в смущении кусала губы.
– Ты не передумал?
– Я же обещал.
– Чего ты потребуешь взамен?
Алекс растерялся. Он не знал, как сказать ей. В романтической обстановке было бы проще. Но она сидела перед ним, сжав губы, и ждала. Ясно было, что его нежность и любовь – не то, что сейчас ее интересует. Он заговорил ей в тон, по-деловому.
– Во-первых, ты должна спать со мной.
Она кивнула.
– Я так и думала. Мне повезло, что я так дорого стою.
Ее сарказм развеселил его.
– Ты будешь стоить большего, когда приобретешь кое-какие элементарные навыки.
Она быстро опустила взгляд, но он успел заметить недоумение и недоверие в ее глазах.
Неужели можно придумать еще что-то, чего они не делали в эту ночь! Он улыбнулся и потрепал ее по плечу.
– Ты быстро всему научишься!
– Я бы хотела получить дом, – неуверенно продолжала Лили. – Достаточно большой, чтобы принимать гостей, в каком-нибудь привлекательном месте…
– Этот дом тебя устроит?
Он издевается над ней. Предлагать куртизанке родовое поместье! Она зло посмотрела на него.
– Тогда уж Рэйфорд-Парк!
– Что же, если тебе по душе Рэйфорд-Парк… Она вспыхнула и повернулась к нему с мольбой и негодованием.
– Неужели ты не видишь, как мне тяжело? Может, тебя это забавляет, а мне хочется быстрее с этим покончить. Пожалуйста, будь серьезным.
– Я вполне серьезен. – Он притянул ее к себе и жадно поцеловал. Она невольно ответила, губы ее приоткрылись. Подняв голову и глядя ей прямо в глаза, он продолжал: – Я открою счет в банке на твое имя, суммой ты будешь вполне удовлетворена. Я закажу для тебя карету в каком угодно стиле. Я открою кредит в любых магазинах. Хотя я этого не одобряю, но я разрешу тебе играть в клубе Крейвена, раз тебя так туда тянет. Но я запрещаю тебе носить платья, которые мне не нравятся, а если ты станешь поощрять ухаживания других мужчин, я тебе шею сверну. Ты должна спать со мной каждую ночь, и, если мне понадобится отлучиться из города, ты поедешь со мной. Что касается охоты, верховой езды, стрельбы и так далее, я все это разрешаю, но в моем присутствии. Никакой скачки в одиночку. Я запрещаю любое поведение, которое сочту безрассудным и опрометчивым. – Он почувствовал, что Лили напряглась. Условия тяжелые для женщины, чью свободу никто никогда не ограничивал. Но она не возражала. – Я не буду деспотом. Если я стану слишком давить на тебя, не сомневаюсь, что ты сразу же об этом заявишь.