0:1 в первом тайме
Шрифт:
Кончился красочный фильм, и наступила серая обыденная действительность. Нужно вставать и приниматься за работу, потому что нет на свете волшебников, которые принесут за Манюся воду, растопят печь и приготовят завтрак.
Позевывая и почесываясь, мальчик сполз с постели. Ничего радостного на сегодня не предвиделось. Забылась даже его любимая песенка «Николо, Николо, Николино…»
Когда он умывался, в дверь постучали. Показалась веснушчатая рожица Жемчужинки.
— Слушай, Чек, — сказал
— Так пускай подождут, — проворчал Манюсь. — Ты что, не видишь, что я сейчас не могу пойти?
— Почему?
— Присмотрись получше. Тетя заболела.
Тетка пошевелилась на постели.
— Оставьте его хоть сегодня в покое! — простонала она.
— Тетя, не волнуйтесь, — успокоил ее Манюсь. — Я свои обязанности знаю… Ну, чего дожидаешься?— прошипел он Жемчужинке. — Скажи им, что я приду попозже.
— С тобой всегда так!.. — проворчал огорченный вратарь.
— Что я, виноват, что тетя заболела?
— Ну ладно, ладно, — примирительно сказал Жемчужинка. — Скажу… Только ты приходи обязательно, потому что дело очень важное.
Манюсь добросовестно выполнил все указания тетки и, выходя, с гордостью заявил:
— Ну как, довольны вы обслуживанием, тетя? Такого обслуживания нет даже в отеле «Бристоль».
Женщина слабо улыбнулась:
— По дороге заверни к пани Загорской. Попроси, чтобы она зашла ко мне.
— Будет сделано, — ответил Чек, довольный, что честно выполнил свой долг.
Но, когда он спускался по ступенькам расшатанного помоста, его охватила внезапная грусть. «Как все-таки плохо, что нет у меня ни отца, ни матери, — подумал мальчик. — У других жизнь идет спокойно, старшие о них думают, заботятся, беспокоятся. А я?..»
Во дворе он увидел друзей.
— Тебя всегда приходится дожидаться! — уже издали крикнул Манджаро.
У Чека чуть было не сорвалось с языка резкое словечко, но он сдержался. «Не стоит затевать ссору», — подумал он.
— В чем дело?
— Мы определяем состав команды для первого матча. Ведь ты же знаешь, что мы в воскресенье играем.
— Так вы что, не могли составить его без меня?
— Нет, — ответил Кшись Слонецкий. — Ведь ты входишь в совет команды.
В совет они после первой тренировки со Стефанеком выбрали трех членов. Итак, Манджаро, Чек и Кшись должны были решать вопрос о составе команды для каждого матча.
— А у Стефанека вы спрашивали?
— Спрашивали. Он сказал, чтобы мы сами наметили, и вмешиваться в это не хочет. Потом дадим ему на утверждение.
— Пошли ко мне, там все обсудим, — предложил Кшись Слонецкий.
— Пойдем, — согласился Манджаро.
— А мне можно с вами? — спросил
— Ты что, с ума сошел?! — воскликнул Жемчужинка. — Раз совет, так совет.
Тадек скривился:
— Да ну вас! У людей делают всё вместе, а у нас распоряжаются только Манджаро и Чек. А я что, не понимаю ничего в футболе?
Манюсь насмешливо улыбнулся:
— Тебе, я вижу, не нравится это?
— Конечно, нет. В «Урагане» иначе. У них уже есть новые костюмы.
Это известие было как гром с ясного неба. Ребята с недоверием посмотрели на Пухальского.
— А ты откуда знаешь? — спросил Манджаро.
— Я был сегодня на Окоповой. Видел, как они тренируются. У них тоже есть тренер…
— Тренер! — хором воскликнули ребята.
— А как же. Лободович, бывший игрок «Легии». А костюмы у них новенькие, первоклассные. Гетры в черную и белую полоску. Выглядят, как настоящая команда, а не какая-нибудь мелюзга. Королевич говорил, что у них будут и новенькие футболки.
Жемчужинка присвистнул:
— Откуда у них столько денег?
— У них богатый председатель. Умеют устраиваться. А у нас что? Даже на одинаковые трусы не хватит.
Чек прищурился:
— Тебе что, у них больше нравится, да?
— Нет… только у них настоящая команда. Заботятся об игроках. А у нас что?
Манджаро подошел к Пухальскому:
— Я вижу, что тебе у нас ничего не нравится!
Тадек отступил. Губы его слегка дрожали, глаза беспокойно бегали.
— Не хотите, чтобы я был в совете, а я еще должен радоваться…
— Не выбрали тебя, так при чем мы здесь?
— Вы, из Голубятни, всегда один за другого!
— Тебе никогда ничего не нравится! — пискнул Жемчужинка. — Вечно ходишь обиженный!
Пухальский окинул вратаря завистливым взглядом.
— А раз не хотите, я тоже не обязан… — Он повернулся и не спеша удалился.
Ребята смотрели ему вслед. Когда он скрылся в воротах, Кшись Слонецкий покачал головой:
— Если ему уж так хочется быть в совете, я могу отказаться. Пусть он будет вместо меня.
— Да брось ты! — засмеялся Чек. — Ему никогда не угодишь. Важничает, как кинозвезда…
Они направились в сторону новых домов. За поворотом улицы, там, где кончались развалины, лачуги и старые заборы, открывался как бы новый мир, Казалось, солнце ласковее пригревает здесь подстриженные газоны, веселее отражается в больших чистых окнах нового жилого квартала. Даже лазурь неба над серебристыми крышами казалась здесь более яркой.
На куче песка посреди сквера играли чистые, хорошо одетые дети. Стайка голубей сорвалась с карниза дома.