0:1 в первом тайме
Шрифт:
Когда он подошел к Голубятне, в мрачных бетонных развалинах уже загорались первые огни. На темном дворе кто-то громко звенел пустыми ведрами. В провале лестничной клетки чахоточным светом горела запыленная лампочка.
Манюсю почудилось, что на третьем этаже кто-то стоит. Он прислушался.
— Это ты, Чек?— раздался голос Манджаро.
— Я, а что?
— Да вот жду тебя. — Манджаро приблизился к нему. Его светлые волосы поблескивали в мутном свете.
Манюсь взорвался:
— Боишься за деньги?!
—
— Не бойся, сейчас я тебе принесу их. — Слова эти были продиктованы непобедимым упрямством. Манюсю казалось, что это говорит не он, а кто-то другой, чужой.
— Ладно, — спокойно отозвался Манджаро. — Я подожду здесь. Неси отчет, потом поговорим.
Только теперь Манюсь понял, какую глупость он сказал. И зачем только он это сделал? Ведь еще минуту назад он был готов во всем признаться друзьям.
— Хорошо, — выговорил он не своим голосом и стал быстро подниматься по лестнице.
На пятом этаже он перешел на другой конец коридора, откуда вела вниз запасная лестница. На высоте четвертого этажа она была целиком сорвана, в этом месте зияла глубокая пропасть. Чек, однако, знал дорогу вниз по балкам и выбоинам в стене. Днем такое путешествие не представляло для мальчика особых трудностей. Но сейчас, когда царил мрак, Манюсю приходилось внимательно следить, чтобы не поскользнуться и не сорваться на виднеющуюся внизу бетонную площадку.
Он спускался медленно, осторожный, как кот. Коснувшись наконец ногами площадки, он с облегчением вздохнул. «Подожди, братец, — мысленно сказал он Манджаро, который дожидался его по ту сторону коридора, — будут у тебя твои деньги!»
Манюсь быстро выбежал во двор, проскользнул в ворота и бегом помчался на Окоповую.
Вавжусяки жили в одноэтажном домике, укрытом меж двух крыльев большого дома и окруженном маленьким садиком. Манюсь остановился у забора и свистнул.
Минуту спустя дверь заскрипела и в садике появилась чья-то тень.
— Юлек! — позвал Чек.
Королевич подошел к забору:
— Это ты, Чек? Ну как, надумал?
— Мне нужны деньги.
Королевич кивнул головой:
— Заходи. Ромек тут. Поговорим.
В комнате они застали старшего Вавжусяка. Он брился, стоя перед зеркалом.
— Я слышал, у тебя неприятности, — обратился он к Чеку.
— Всяко бывает, — неловко улыбнулся Манюсь. — Мне нужны наличные. Отдам через несколько дней.
— Зачем отдавать? Да и откуда ты их возьмешь?
— Соберу, если постараюсь.
— Ловкий ты парень! Если хорошо подумаешь, то получишь. — Он поднял безопасную бритву и проехался ею по щеке, оставляя среди густой пены темную полоску.
Королевич хлопнул Манюся по спине;
— Садись! К чему такая воинственная мина? Я уже говорил с Ромеком. — Он указал движением головы на брата. — Все будет сделано, только… сам понимаешь… нам нужен хороший левый край. Получишь деньги, и все
Манюсь посмотрел на него почти с ненавистью.
— А без этого… ты мне взаймы не дашь?
Ромек громко расхохотался:
— Ну и хитер! Нравишься ты мне, но разве кто-нибудь дает взаймы почти две сотни только за одни красивые глаза?
— Чего ты боишься?— вмешался Королевич. — Ведь даже в командах мастеров игроки меняют свои клубы.
Манюсь съежился, как от удара. Время идет, Манджаро ждет его, а эти Вавжусяки напирают. На душе у него было скверно.
— Хорошо, — пробормотал он еле слышно.
Королевич повеселел. Манюсь уставился в пол,
до боли стиснув зубы.
— Можешь дать ему, Ромек, — сказал Королевич.
— Сейчас, сейчас, — улыбнулся тот в зеркало. — Сначала пусть подпишет заявление. Возьми бумагу, я тебе продиктую.
— Зачем это?— испугался Манюсь.
— Не волнуйся, простая формальность. Подпишешь и получишь деньги. Пиши, Юлек. Как твоя фамилия?— обратился он к Чеку. А когда тот назвал, продиктовал:— «Я, Мариан Ткачик, добровольно прошу принять меня в спортивный клуб «Ураган» и обязуюсь играть в нем до конца года». А теперь подпишись, — кивнул он Манюсю.
Когда Манюсь подписывал, рука его дрогнула, и на бумаге осталась большая клякса. Королевич быстрым движением выхватил у него листок. Улыбнулся с.удовлетворением.
— И чего ты так долго раздумывал? У нас теперь команда будет на все сто. Увидишь, выиграем турнир.
Манюсь ничего не ответил. Когда старший Вавжусяк отсчитал ему требуемую сумму, он спрятал деньги в карман.
— Нужно идти. Тетка у меня болеет, — оправдывался он.
— Если захочешь подработать, приходи, — сказал ему Ромек. — У нас всегда найдется дело.
Королевич проводил его до дверей.
— Запомни: завтра в десять тренировка, — напутствовал он его.
— Хорошо, хорошо, — не думая прошептал Манюсь.
Всю дорогу он мчался бегом и остановился только перед Голубятней. С минутку постоял, чтобы немного отдышаться, а потом, взбежав на третий этаж, схватил прут и ударил по рельсу.
Манджаро вышел на лестницу. Он был уже в одних трусах.
— Чудак человек, что ты так долго делал? Исчез куда-то… А я здесь жду, жду…
— Это неважно, — сухо прервал его Манюсь. — Вот тебе твои деньги, билеты и счет.
— Так ведь ты мог принести это и завтра.
— Раз я сказал сегодня — значит, сегодня.
Манджаро пристально взглянул на него:
— Что это ты сегодня какой-то странный, братец?
— Вот тебе касса, — почти выкрикнул Манюсь. — Я больше не буду казначеем.
Манджаро схватил его за руку:
— Что с тобой?
Но Манюсь оттолкнул его:
— Ничего. И вообще — не твое дело.
— Ты что, заболел?
— Нет. Можешь обо мне не беспокоиться. Как-нибудь сам обойдусь!