007. Вы живёте только... трижды
Шрифт:
— Но это противоречит всем книгам!
— А сколько маглов могут похвастаться тем, что сумели отбиться от дементоров?
— Один-ноль в пользу Поттера, — прокомментировал Римус Люпин.
— Я подозреваю, что сцены, вызванные в моём воображении непосредственной атакой дементоров, были столь ужасны, что моё подсознание милостиво закрыло шлюзы моей памяти, отсекая все воспоминания, связанные с этой ужасной трагедией, — подал целителю идею Бонд.
— Но тогда у вас должны были сохраниться воспоминания о детстве! Ох, эта счастливая пора, когда ни о чём не надо заботиться, только целыми днями кушай
— …Сиди под замком в тёмном чулане, где даже ноги вытянуть некуда! — с восторгом поддержал Бонд.
— В самом деле? Тогда понятно. Но у вас ведь сохранилось множество других знаний.
— Да, какое-то число общих знаний сохранилось, — осторожно сказал Джеймс.
— Давайте, проверим? Я буду задавать вопросы, а вы отвечайте. Это не совсем игра в ассоциации, но очень похоже. Отвечайте на вопрос, но не задумывайтесь над ответом. Готовы?
— Ладно, я понял правила, давайте, жгите.
— Хорошо. Итак, начали… Идиш, значит, мы знаем… Parlez-vous francais?
— Je ne parle pas francais, — мгновенно отреагировал Бонд.
— Sprechen Sie Deutsch?
— Nein, nicht verstehen. Und Sie?
— ?Habla usted espa~nol?
— Por desgracia, ni una sola palabra, — откинулся на спинку стула Джеймс.
— Parli italiano?
— No.
— Может, вы ещё и русский знаете?
— Увы.
— Хмм… Очень интересная картина вырисовывается. Et Latine scit?
— Nescio.
— ?
— !!!
— Shssss fshssss ssshss?
— И перестаньте на меня шипеть!
— То есть вы не знаете ни единого языка, кроме английского. — Целитель многозначительно переглянулся с Люпиным.
Джеймс Бонд почувствовал, что он где-то промахнулся.
— Я же честно ответил, что я не знаю ни один из этих языков!
— Да-да, не волнуйтесь, я так и понял. — Колдомедик поднял палочку, прорычал маловразумительную фразу и надиктовал в неё, как в микрофон: — У пациента явные признаки ретроградной или диссоциативной амнезии. Явно наблюдается способность к языкам, которых он прежде не знал, и утрачены знания языка, который он раньше знал, в частности, парселтанга.
— Эй, не знаю я никаких языков! И что такое парселтанг?
— Продолжим. Кто является сейчас премьер-министром Великобритании?
— Джон Мейджор, — ответил Бонд, не понимая, какое отношение современная политика имеет к его амнезии?
— А министром магии?
— Корнелиус Фадж. Мне это профессор МакГонагалл сказала.
— Кто был премьер-министром до Джона Мейджора?
— Маргарет Тэтчер.
— Когда она ушла в отставку?
— 28 ноября 1990 года.
— Где вы были в тот день?
— А вам этого знать не… Я не помню, — Джеймс Бонд провёл ноябрь 1990 года в Москве, пытаясь расстроить планы организации из высших советских чиновников саботировать перестройку и передать Ираку ядерное оружие для борьбы с намечающимся вторжением американцев [45] .
Максимилианус пощёлкал кончиком своей волшебной палочки по ухоженным ногтям. Джеймс Бонд уже совсем собрался было поинтересоваться, является ли это действие активацией какого-нибудь заклинания, или целитель машинально играет с тем, что подвернулось ему под руки, как это делал Борис Грищенко [46] ,
45
Эти события описаны в книге Джона Гарднера «Человек из „Барбароссы”».
46
См. фильм «Золотой глаз» В частности, см. на русского программиста, постоянно играющего с авторучкой.
— Охарактеризуйте своих родственников одним словом.
— Сволочи! — мгновенно выпалил Бонд, вспоминая кошачий лаз в двери, через который его кормили.
— Ого. А двумя словами?
— Мерзкие твари! Тремя — придурки, гады, кретины! Четырьмя — самолюбивые, ограниченные, тупые трусы!
— Кажется, вы не в слишком большом восторге от своих родственников.
— Вы хотите поговорить об этом? — поинтересовался Бонд. — В магическом мире практикуется психоанализ по Фрейду?
— Это когда больной разглагольствует на всякие отвлечённые темы, пока врач, сидя за его спиной, тихо дремлет в кресле? Нет, мы так не делаем.
— А как вы делаете?
— А вы сейчас увидите.
Максимилианус поднялся и направил на Джеймса тонкую трубку, судя по всему — стеклянную.
В следующий момент Бонд оказался под столом, уходя из зоны вероятного поражения. Его стул летел в сторону врача, а рука Бонда сжалась на рукояти пистолета.
— Не надо так бурно реагировать, юноша!
Суперагент рискнул выглянуть из-под стола. Максимилианус был распят на стене за своим столом, его удерживали глубоко ушедшие в кирпичную стену ножки стула. Сиденье стула слегка придавливало грудь Максимилиануса. Колдомедик искренне не понимал, за что с ним обращаются так агрессивно.
— Молодой человек, где ваше уважение к целителям?! Я же принёс вам Нерушимый Обет! Могли бы и сами сообразить, что я не имею права причинить вам вред или своим бездействием допустить, чтобы вам был причинён вред.
— Верно, — подтвердил пружинисто вскочивший на ноги Римус. — А второй закон Нерушимого Обета гласит, что он должен повиноваться относящимся к делу приказам, не противоречащим первому закону.
— И я имею право заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит первым двум законам, — с укоризной добавил пришпиленный к стене стулом целитель. — Не надо бросаться в меня вашим стулом, пожалуйста. А то у меня от неожиданности выделяется мой.
Бонд выпустил рукоять пистолета, вылез из-под стола и дёрнул за спинку стула. Когда к делу подключился Римус, а целитель навалился со своей стороны, дело пошло на лад, и вскоре Максимилианус был освобождён из своего вынужденного плена.
— И за что вы в меня стулом бросили? Что такого опасного в детекторе темномагических воздействий? — спросил колдомедик, подавая Бонду стеклянную трубочку.
— Прошу прощения, привычка, — буркнул Джеймс, рассматривая трубочку. Да, цилиндрический стеклянный сосуд, поблёскивает, как оружейная сталь, потому что заполнен какой-то тёмной жидкостью. Но, в целом, не опаснее авторучки. Если, конечно, не учитывать авторучки, вышедшие из лаборатории Кью…