026
Шрифт:
— Их поступок заслуживает уважения. Атаковать в лоб существ, зная, что они сильнее тебя, да еще так самоуверенно. Похвально. К тому же заметь, что броня была только у командира, остальные сражались без нее. Последняя кучка смелых, борющихся за жизнь, мужчин. Им было, что защищать, как и тем, кто лежит костями в этом каньоне. Так что, пусть разлагаются естественным путем рядом с предками, как истинные войны. Это достойный подарок за храбрость, нежели переработка в сырье.
— А ты сентиментальный кусок микросхем, солдатик, — ссарказмировал Спайк, но Шестнадцатый ничего не ответил на его выпад, развернулся и зашагал вперед. — Я бы переработал этого труса, — добавил пес, пнув мертвого лидера, — мало того, что заграбастал себе этот доспех, так еще и прятался
— Спайк, перестань, — прервал его Двадцать Шестой. — Не каждый человечишка кинется на машину, которая перед этим вырезала весь его отряд. Да, и теперь могу с уверенностью сказать, что этот мужчина точно не Август. Тот был не таким смелым.
— В смысле? Почему ты о нем еще помнишь? Все воспоминания ведь стерты, — удивился Спайк. Двадцать Шестой присел рядом с ним, положил руку на его голову и улыбнулся синей, пиксельной улыбкой:
— Да, но ты забываешь, что я видел зацикленный фрагмент с Августом в лапах Лийча, и фотографии с видеозаписями на зданиях. Подсознательно я присутствовал на поле боя и наблюдал за всем. — Заприметив некое напряжение пса, словно он проделал работу зря, Двадцать Шестой добавил: — Не переживай. Я не помню ничего глобального, связанного с Августом. Только его внешность и некое эхо мелких деталей, ничего более. Воспоминания о воспоминании — вещь безопасная. Если кто-то занесет мне вирус категории — Лийч, похожую диверсию с усилением моментов из памяти им провернуть не удастся, ведь это всего лишь картинки в дальних уголках разума.
— Чтоб тебя, Ти, — раздраженно гавкнул Спайк и стряхнул руку хозяина с макушки. — В следующий раз сам разбирайся со своими Лийчинками! — и он побежал вслед за Шестнадцатым.
— И кто вбил в его программу такую обидчивость? — не убирая улыбки, помотал головой Двадцать Шестой и, выпрямившись из сидячего положения, зашагал к товарищам, но пройдя пару метров, он остановился и посмотрел на ладонь, в которой держал маленький кубик. — Кто бы ни занимался твоей поставкой, мы обязательно его найдем…обязательно! — с легкой обидой в голосе, робот сжал устройство в кулаке достаточно сильно, чтобы повредить его, и швырнул через плечо, продолжив после этого свой маршрут.
Хруст шагов Двадцать Шестого, постепенно приглушался ветром, дувшим с востока. Пыль разгонялась под действием силы атмосферного явления, и оголяла поле брани, усеянное двадцатью девятью изуродованными трупами. В лучах высоко стоящего солнца, на костях павших воинов прошлого, поблескивали капли крови и куски разорванных мышц бойцов настоящего. В воздухе стоял едкий, металлический запах, который вдыхали призраки войны. Половинки поломанной коробочки, брошенной рядом с командиром, засочились темными, красноватыми струйками, которые потекли к погибшему. Жижа коснулась ног и поползла вверх, к голове. Ее путь сопровождало шипение, подобное раскаленному маслу на сковороде, и такой же вонючий смрад, как от горелой резины. Гемомасло пожирало каждый кусочек кожи, каждую частичку мяса, высасывало каждую каплю крови насухо, не оставляя за собой ничего, кроме белесых, ослепительных костей. Закончив с лидером сопротивления, жидкость потянулась к остальным мертвецам, словно гончая, ведомая запахом жертвы, собирая по пути крупицы плоти, разбросанные взрывом гранаты. Медленно, но верно, каньон дополнили новые останки, отличавшиеся от старых только цветом, который будет приближен к местному стандарту всего через несколько часов. Нажравшись в волю, гемо потекло на юг, в противоположную сторону от ушедших роботов.
Шестнадцатый шел на север, ориентируясь на оставленные следы, видимые с помощью сканера, встроенного в визоры. Все трое молчали, никто не проронил ни слова. Добавлять и обсуждать было нечего. Тропа вела их к конечной цели, к месту ответов на все вопросы. Оставалось только добраться до пункта назначения. Дорога-кладбище казалась бесконечной, но не вселенского масштаба, потому и привела путников к черте горизонта, за которой виднелась только синева, раскинувшегося, безоблачного неба. Встав на краю пропасти, Шестнадцатый окинул пейзаж
Двадцать Шестой подошел к напарнику и оценил обстановку:
— Прибыли?
— Да, следы ведут к этой глыбе. Обрати внимание на черную тень у ее подножья, — указал Шестнадцатый пальцем.
— Пещера, хм.
— Заметил?
— Она оптическая. Камуфляж?
— Вполне возможно.
— Но, какой в этом смысл? Создавать видимость входа, чтобы первым делом проверяли там? Глупо, — недоумевал Двадцать Шестой.
— В этом и суть. Похоже на ловушку. Тем не менее, вариантов у нас немного, так как отпечатков больше нигде нет.
— Отлично. Пойдем прямиком в западню.
— Симулируешь страх? — усмехнулся Шестнадцатый. — Не бойся, я тебя защищу, в случае чего, — он похлопал Двадцать Шестого по спине и сиганул в пропасть. Пальцы робота заострились и вонзились прямо в каменистую стенку обрыва. Шестнадцатый прочесал скалу вниз до самой земли, оставив на ней длинный, рванный шрам.
— Знаешь, Ти, меня порой поражает насколько этот солдатик весь такой Мистер Устав, и одновременно безбашенный набор шестеренок, — удивился Спайк, глядя на спокойно отцепившегося от горы Шестнадцатого. Ничего не ответив, Двадцать Шестой схватил пса подмышку и спрыгнул вслед за напарником. «Поездка» до «конечной» сопровождалась полными ругательств комментариями Спайка. Очутившись на дне каньона, он кратко и злобно произнес: «Я тебе припомню!»
Подойдя к пещере, троица остановилась. Вход искажался, как на старой видеозаписи, но, тем не менее, за голограммой не было ничего, кроме обычных камней. Проектора, который должен был создавать данную иллюзию, так же нигде не наблюдалось.
— Не понимаю, — озадачился Шестнадцатый. — В чем суть? Допустим нас отвлекли, приманив к этой пустышке, но ничего не происходит, никто не атакует. Если это ловушка, то довольно странная.
— Должно быть что-то еще, — сказал Двадцать Шестой, подойдя вплотную к проекции и, сквозь нее, дотронулся до стены. В это же мгновение голограмма исчезла и у дальней скалы прогремел взрыв, осыпавший роботов мелкой крошкой горной породы. — А вот и это самое «что-то».
Члены Отряда 42 побежали к месту происшествия, где и обнаружили такую же пещеру, что и на видеопроекции, но на этот раз настоящую и объятую огнем. За языками пламени проглядывалась искореженная, серая дверь. Не замечая жар, Шестнадцатый пошел первым. Двадцать Шестой, идущий позади, обратил внимание на объем и состав преграды: внешняя оболочка состояла из толстого слоя свинца, а внутренняя, не уступая по размеру, из вольфрама. Этот металл довольно прочный, подумал Двадцать Шестой, взрыв должен быть равноценен его плотности, чтобы разорвать дверь на куски. Свинец, как он прикинул, служил своего рода оберегом от воздействия вражеских сканнеров, которые работали по похожей, но безопасной, технологии с рентгеновским излучением. Войдя внутрь убежища, робот замер рядом с напарником, который будто врос в местный пол.
Все помещение объял дым, в котором человеческий глаз не разглядел бы ровным счетом ничего, но визоры машин оценивали обстановку так, будто комната не была заполнена густой, пепельной материей. На полу валялись руки и ноги, свежеоторванные от туловищ, разбросанных по углам. В воздухе витал запах жженых волос и шкварчание кожного жира. Стальные стены создавали жуткое, адское пекло, от которого кровь пузырилась, как на газовой плите. Где-то виднелась парочка голов с глазами, лопнувшими от местной температуры. Ливерный натюрморт, нарисованный легким движением импульсивного художника, расплывался в мираже. Складывалось впечатление, что еще немного и обивка брони, жаростойкой к такого рода градусам, вот-вот начнет плавиться.