10 тайн Охотника на демонов
Шрифт:
По дороге в ланжуйский лес его нагнала Вивьен. В седле она держалась лучше многих мужчин, да и невысокая сухая лошадка с удивительно мягким ходом слушалась ее беспрекословно. Поравнявшись с Охотником, девушка натянула поводья.
— А почему вы не участвуете в охоте?
— Участвую, только дичь у меня другая, — пожал плечами Николас.
— Какая? — не унималась девушка.
— Я еще сам до конца не знаю. Глядите, что это там? — Охотник указал на поросшие седым мхом руины.
— Здесь когда-то была сторожевая башня князей Волчьих гор, — печально ответила Вивьен.
Девушка спешилась и подошла к каменной кладке фундамента.
— Они погибли во
Казалось, что девушка затерялась в потоке собственных мыслей, ее тонкие пальцы скользили по разбитым краям кирпича.
— В детстве мы с братом часто играли тут, изображая из себя героев маминых сказок. Кристоф был моим лучшим другом, защитником, единственным, кто меня понимал, а потом… потом он отправился в Муспельсхейм и оттуда вернулся совершенно другим человеком. Он стал злым, язвительным, холодным… Вы бы видели, как он иногда на меня смотрит. Я не понимаю этих взглядов. Не хочу понимать… Если бы я только могла убежать отсюда… куда угодно, хоть на край света, лишь бы подальше от этого замка, от отца с братом, от…
Она не успела договорить, как на дороге показался ее неусыпный хранитель Франсуа.
— Госпожа Вивьен, — с укоризной начал он, — девушке вашего положения не пристало участвовать в таком опасном предприятии, как охота на волков.
Девушка закатила глаза. По всему было видно, что пламенный воздыхатель тут появился совсем не вовремя.
— О, мастер Франсуа, а сколько волков вы уже успели убить? — она специально задала такой вопрос, на который ему отвечать бы было крайне неловко. Сын барона, готовившийся к поступлению в семинарию, был весьма слаб в боевых искусствах.
— Ни одного, но меня больше волновала ваша безопасность, нежели развлечения, — с гордым видом ответил тот.
— Разве охота на зверя — развлечение? — удивилась Вивьен.
— Я сильно сомневаюсь, что нападавший на людей зверь — волк.
— Тогда кто же? — насмешливо спросил Николас.
— Оборотень.
Вивьен неожиданно поперхнулась, Охотник с трудом сдержал снисходительную улыбку.
— Да-да, оборотень, человек больной ликантропией. Мастер Сатильон говорил, что эта болезнь передается со слюной, как бешенство. Если человека укусит оборотень, то в следующее полнолуние он сам станет волком. И заболевают этой болезнью, заметьте, только те, кто не чтит Единого, который защищает нас от скверны. Поэтому зверь и нападает только на староверов.
Николас не выдержал и рассмеялся вслух. Вивьен ограничилась легкой снисходительной улыбкой.
— Ликантропия — это миф, созданный и распространяемый вашими священниками, — начал объяснять Охотник. — Укус оборотня не опасней укуса обычного волка. Оборотничество — это одна из способностей Стражей, передающаяся исключительно по наследству.
— Ну, значит, это просто сумасшедший оборотень, который нападает исключительно на своих.
— Вряд ли. Слабоумие у оборотней встречается крайне редко. Да и по внешнему виду они мало отличаются от своих животных-тотемов, а эта тварь куда больше обычного волка.
Франсуа пристыжено потупился, но вдруг заметил что-то за их спинами. Его зрачки расширились от испуга. Он выхватил из висевшего за спиной колчана стрелу и натянул тетиву. Николас с Вивьен мигом обернулись. На дороге, замерев, стоял матерый волк с подранным ухом. Его взгляд остановился на карих глазах девушки. Вивьен испуганно вздрогнула. Николас жестом
— Из всех глупостей, что вы успели наделать за сегодня, это была самая большая, — шепнул Николас на ухо Франсуа. Губы молодого барона задрожали от обиды.
— Госпожа Вивьен, я думаю, нам стоит уйти, — упрямо сказал он девушке.
— Вивьен, ступайте, в самом деле, не стоит вам на это смотреть.
— На что? — не поняла девушка.
— На охоту, — пояснил Николас, выразительно глядя в сторону, куда ушел волк.
Вивьен опустила голову, забралась обратно в седло и последовала за Франсуа.
Оставшись в одиночестве, Николас еще раз обошел руины сторожевой башни. На единственной уцелевшей стене здания красовался тот же самый герб, что и в охотничьей усадьбе. Надпись под нем сохранилась куда лучше, и Николас без труда смог разобрать две последние руны. Лугару — волчье племя — так называли в старину один из сильнейших кланов Стражей юго-западного Мигарда.
Николас был наслышан об их доблестных подвигах. Во время Войны за веру они до последней капли крови защищали родные земли от захватчиков с юга. Он-то думал, что никого из них в живых уже не осталось. Но старые кланы умирают долго, в жуткой агонии. Он и сам служил тому неопровержимым доказательством.
Охотник еще раз объехал все места нападения в поисках того, что он мог упустить вчера. Потом снова вернулся к охотничьей усадьбе и проехал по той тропе, по которой они неслись вчера сломя голову. Сегодня кобыла вела себя на удивление спокойно. Даже ухом не повела возле того места, где в прошлый раз сорвалась в бешеный карьер. Николас спешился и привязал лошадь к дереву. Тут же обнаружился второй вход в пещеры. Правда, он тоже оказался закрыт массивной плитой. Глубокие борозды в земле навели Охотника на мысль, что плита отодвигалась, освобождая проход, но следов приводившего плиту в движение механизма заметно не было. Николас осмотрел все близлежащие кусты, но так и не нашел ничего подозрительного, кроме ощущения того, что под ним находится целый подземный город, живущий своей собственной невидимой жизнью.
Неподалеку от пещер на краю глубокого ущелья находилась плоская смотровая площадка, с одного боку которой рос высокий непроглядный кустарник. Замечательное место для засады, осталось только подготовить наживку. Но что любит зверь, кроме старообрядцев?
К вечеру у замка де Моро выросла гора в три, а то и четыре сотни волчьих туш: больших, маленьких, матерых волков, беременных волчиц и совсем детенышей. Даже привычный к виду мертвых тел Николас старался не останавливаться взглядом на истерзанных стрелами трупах. Капитан Густав, напротив, внимательно изучал волчьи шкуры, пока не выбрал особенно свирепо выглядевшее животное с черной шерстью. Между ребер волка торчала рукоять метательного ножа. Других повреждений на теле видно не было. Капитан вынул оружие и откинул его в сторону.
— Эй, мастер Жув, гляньте, этот вам подойдет?
«Мастер Жув?» — удивился Охотник. — « Королевский таксидермист? Что он тут забыл? Или они решили сделать Ланжуйского зверя своими руками? Оригинальные, однако, у норикийского короля способы борьбы с религиозными заговорами».
Из-за плеча капитана выглянул невысокий худощавый мужчина средних лет, отпихнул служивого в сторону и начал деловито исследовать мертвое тело: заглянул ему в пасть, поднял веки.
— Вполне, и шкура целенькая, — удовлетворенно ответил мужчина.