100 рассказок про Марусю. Вполне откровенные и немножко волшебные истории про Марусю и других обитателей Москвы. Книга вторая
Шрифт:
Да и дойти до телефона, и особенно обратно оказалось не так-то просто. Воздух на Марусиной кухне настолько уплотнился, что Артур Казбекович, с трудом продираясь сквозь невидимую вязкую субстанцию, до Маруси едва добрался. Как ему самому удалось остаться нетронутым новыми, иномерными законами пространства и времени, вторгшимися в Марусину кухню, так загадкой и осталось. Предположим, что знанием своим он себя обезопасил: предупрежден, значит вооружен.
– Марусенька! – склонившись к Марусиному уху, позвал так громко, насколько уплотненный воздух позволял, Артур Казбекович. – Маруся!
Но на
Осмотрел ее Артур Казбекович со всех сторон и, преодолевая дрожь, охватившую всё его, в общем-то, вполне отважное существо, попытался Марусину руку, направленную на часы, опустить. Да где там! Воздух плотный, а рука словно каменная. Стрелки часов, на которые указывала рукой Маруся (как автоматически зафиксировал профессионально жадный до деталей глаз Артура Казбековича) не двигались. Но это сейчас волновало Артура Казбековича менее всего.
– Черт знает что такое, – кипятился он. – Что же мне теперь с Марусей делать? Целовать её как принцессу в сказке или за водой, мёртвой и живой, бежать? Чушь какая-то! Какие тут сказки?! Тут жестокая реальность, и даже цейсовская оптика не в помощь. Однако… – вдруг осенило Артура Казбековича.
Снял он свои окуляры, повертел их задумчиво в руках и нацепил Марусе на нос.
Воздух вокруг Маруси чуть дрогнул и вязкость его как будто бы уменьшилась. Но Маруся по-прежнему оставалась в ипостаси статуи, и глаза ее сквозь окуляры остекленело таращились.
А Артур Казбекович, лишившись своего главного волшебного оружия, по-настоящему запаниковал и, подчинившись паническому порыву, забрал у Маруси очки обратно.
Водрузив их на законное место, Артур Казбекович обнаружил, что очки его как будто сильно запотели. И только вознамерился он привычно их протереть и уже достал из кармана специальную супермягкую тряпочку, как дошло до него, что окуляры что-то ему протранслировать пытаются.
Надел он их обратно и видит: Маруся, живая и невредимая, и в правом, и в левом окулярах, то бишь в двух экземплярах демонстрируемая, оживленно жестикулирует. Присмотрелся Артур Казбекович повнимательнее, а Маруся ему указательным пальцем (нет, ну что вы! не у виска) прямо перед глазами (согласитесь, куда уж ближе!) против часовой стрелки накручивает. Да так интенсивно, что глаза Артура Казбековича сначала по кругу вслед за Марусиным пальцем побежали, а потом в кучку собрались. Инстинктивно он отшатнулся, не сразу сообразив, что от собственных цейсовских окуляров, ежели они на его носу восседают, сколько ни отшатывайся, никак не отшатнешься. Призыв Марусин, однако, был расшифрован Артуром Казбековичем, верно.
Снял он бесполезные в смысле обострения зрения, на данный момент, очки, и, напрягая все свои силы, с трудом прокладывая своей руке дорогу в загустевшем пространстве, дотянулся до часов и передвинул замершую минутную стрелку назад на одно деление.
Снова вязкий воздух на Марусиной кухне чуть дрогнул и как будто стал легче и податливее. Однако Марусина оцепенелость ничуть своих позиций не сдала.
– Чё за дичь! – просипел Артур Казбекович севшим с перепугу голосом. – Нужно что-то предпринять!
Надел он свои волшебные окуляры, и, снова узрев там Марусю, подвижную и невредимую, обрадовался.
– Стрелку я назад
Тогда Маруся, в двух экземплярах спроецированная в окуляры Артура Казбековича и ими оживленная, пытаясь расслабиться и дать выход своей волшебной интуиции, прикрыла глаза. Было видно, как она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. А открыв глаза, очертила пальцами в воздухе квадрат. А затем изобразила волны. А потом губами очень выразительно артикулировала несколько раз какое-то слово. Артур Казбекович изо всех сил приглядывался. Но тщетно. До тех пор, пока Маруся указательными же пальцами, приставив их к макушке, не изобразила рожки. И тогда слово, произносимое Марусей, до него дошло.
– Ах «Фауст», говорите! Постойте-ка! Дайте нагреться моей замороженной стрессовой ситуацией интуиции.
Марусины двойники в окулярах терпеливо выжидали. Наконец Артур Казбекович, хмуря свой драгоценный лоб, неуверенно произнёс:
– Хотите сказать, мне «Фауста» надо процитировать?
Изображения Марусины в его окулярах одобрительно закивали и снова изобразили волны указательными пальцами.
– Письменно?
Обе Маруси в окулярах снова закивали и настойчиво стали повторять волнообразное, направленное справа налево действие пальцами.
Артур Казбекович опять приглядывался и морщил лоб, пока обе Маруси не постучали пальцем по виску.
– А! В обратную сторону?! Задом, что ли, наперёд?! Так сказать, в пику Вашему опрометчивому высказыванию?
Обе Маруси в окулярах облегчённо вздохнули и закивали.
А Артур Казбекович снял очки, нашел в ящике кухонного стола карандаш и, близоруко щурясь, морща лоб, преодолевая сопротивление сгущённого воздуха, стал выводить на салфетке буквы.
И вот что у него получилось:
!онсаркерп ыТ!еьневонгм, ьсивонатсО
– А теперь-то что, Марусенька?! – снова облагородив свой нос волшебной оптикой, взволнованно спросил Артур Казбекович.
Маруси в окулярах собрали пальцы в щепоть и стали демонстрировать скручивающие движения.
– А, ну это мне понятно, – уверенно сказал Артур Казбекович, скинул очки, быстро скрутил салфетку с оборотными словами в плотную трубочку и снова надел очки.
– Ну?!
Маруся – та, что в двух окулярных экземплярах – указательный палец подняла, а потом его к середине своего лба приставила.
– А, понял! – воскликнул Артур Казбекович. – Это, типа, волшебная палочка?!
Окулярные Маруси глаза закатили, а потом на Артура Казбековича иронически воззрились.
– Ну а что тогда?
Окулярные Маруси, строго глядя на Артура Казбековича, трижды потыкали себе в лоб пальцем, а потом указали на Артура Казбековича крупным планом того же пальца.
Артур Казбекович снова попытался отшатнуться, снова в этом не преуспел и, в растерянности сняв очки, всё же спонтанно совершил интуитивно правильное действие. А именно – приложил к Марусиному лбу свёрнутую в трубочку салфетку с требуемой надписью.