100 рассказов о стыковке. Часть 2
Шрифт:
Меня устраивал такой график работ. Стало ясно, что межпраздничный период по старой традиции выдался почти «мертвым», поэтому я договорился с руководством о том, чтобы использовать оставшиеся от предыдущего отпуска дни и окончательно решил слетать в Америку, чтобы получить почетный диплом действительного члена (Fellow) американского AIAA (Института аэронавтики и астронавтики). Я оказался первым русским, удостоенным такого высокого звания.
Вернувшись в Москву и проведя День Победы дома, наблюдая по телевизору парад каких?то очень постаревших ветеранов, вымученно маршировавших с равнением, как всегда, направо. Я — тоже ветеран космоса — был готов, чем мог, помочь другому ветерану–космонавту и его молодому коллеге сделать все, чтобы как надо собрать на орбите ту единственную конфигурацию, которая обеспечивала
Такова была главная задача в этот период. Она состояла из складывания и переноса наших многоразовых МСБ, из нескольких стыковок и перестыковок, включая стыковку нового модуля «Спектр», с установленной на нем модернизированной системой перестыковки — АСПр. Модуль, уже практически готовый к пуску, стоял на Байконуре, с ним проводились заключительные операции. Пока я получал поздравления в Вашингтоне и Принстоне, на космодроме состоялось заседание техруководства по готовности к заправке. Не найдя меня, туда послали В. Живоглотова, а мне на всякий случай выписали командировочное удостоверение с 11 мая. Отлет несколько раз переносился, а 13 мая стало известно, что Ю. Семёнов, всегда лично корректировавший списки отлетавших с ним на полигон, на этот раз исключил большинство системщиков. Это было правильное решение, ситуация складывалась необычно сложная, и тут уже было не до предстартового ритуала, каким бы важным он ни казался. Уж мне?то остаться в Москве и работать в ЦУПе было гораздо важнее.
Первый выход состоялся 17 мая, рано утром. Началась майская эпопея белых и серых, светлых и почти светлых ночей и дней.
За бортом станции космонавты работали, пожалуй, слишком медленно, но уверенно. Работа пополам с затяжными переходами продвигалась «от восхода до заката», на свету — около 50 минут, затем на 40 минут наступала орбитальная ночь и делать там, наверху, было практически нечего. Приходилось все время помнить о безопасности, не дай Бог потерять страховочный фал. Связь между «Миром» и ЦУПом поддерживалась в течение еще более коротких промежутков, прерываясь от зоны до зоны. Спутниковая система через нашу ОНА (остронаправленная антенна) тоже работала от случая к случаю. То приходилось экономить электроэнергию, то управление ориентацией станцией давало сбои, то мешало вообще неизвестно что.
Как и рассчитывали, очень помогала грузовая стрела, вдоль которой перемещались космонавты, почти как в лесу по лежневой, бревенчатой дороге. Этот маршрут не раз опробовали предыдущие экипажи. Наконец, пришла пора использовать стрелу по прямому назначению, ведь мы сконструировали ее как раз для того, чтобы перенести солнечные батареи — МСБ. Когда стрелу запустили в космос, ее стали назвать космическим краном, и время для этого крана, наконец, пришло.
Однако путь к этой конечной операции был еще очень длинный, в прямом и в переносном смысле: сначала требовалось сложить 15–метровую МСБ, сделать ее транспортабельной. Конструкцию и эту операцию задумали, замыслили и отработали на Земле 5 лет назад вместе со всеми механизмами, электрическими разъемами и такелажными приспособлениями. Все эти элементы находились в открытом космосе уже в течение 5 лет, до сих пор ни у нас, да и ни у кого другого в мире не было подобного опыта. У нас, русских, и у А. Загребельного, прибывшего к нам из Киева, оставались сомнения, а как она там, незащищенная, поведет себя после такого хранения.
Преодолев 30 метров «всего» за 3 часа, космонавты, пролетевшие за это время вместе со станцией почти 100 000 километров, наконец, добрались до рабочего места и приготовились к основной операции. Наш первый американский космонавт тоже подготовился, заняв место за пультом управления МСБ.
Осенью 1994 года мы специально доработали управление МСБ, введя так называемый пошаговый режим. Разработав и испытав на Земле систему, мы еще в сентябре направили на орбиту дополнительные электрические кабели, а космонавты собрали все там, наверху, и провели тесты. Модифицированная система позволяла складывать ферму пошагово: каждая команда инициировала один шаг, длиной около 1 метра. Такой режим облегчал космонавтам поддерживать контроль за работой механизмов, а если требовалось — подправлять укладку панелей в контейнер.
То, что удалось сделать космонавтам 17 мая в ходе ВКД, подтвердило стратегию и эффективность операций.
Через день, отведенный для отдыха, 19 мая космонавты снова вышли в открытый космос, чтобы перенести МСБ с «Кристалла» на «Квант». Как и в первый раз, продвижение туда шло медленно, часть времени потеряли, когда пришлось удлинять стрелу космического крана, не рассчитав это заранее. Снова орбитальная смена дня и ночи через каждые полтора часа, снова прерывистая связь, снова экономия электроэнергии и работа без телевидения, новые волнения медиков и наши переживания: успеют — не успеют, справятся с замками фиксации на новом месте или нет. Накануне эту последнюю операцию переноса мы также отрабатывали еще раз на Земле, в нашем сборочном цехе на макетах. После этого мы сами неплохо представляли обстановку в целом, хотя и не были там, в космосе.
Там, наверху, удалось сделать не все, что было запланировано. С чем удалось справиться космонавтам за эти несколько орбитальных дней и ночей, так это перебросить 500–килограммовую батарею на новое место, привязав ее поблизости от нового места назначения. Несмотря ни на что, это был большой успех: перебросить 500–киллограмовую массу вместе с космонавтом на такой длинной стреле было делом нелегким, и все мы на Земле и в космосе с тревогой ждали этой операции. Два с лишним месяца спустя, когда мы встретились с Г. Стрекаловым уже на нашей земной дачной «Орбите», он рассказывал мне о тех ощущениях, которые испытывал во время этого космического кульбита. Это было почти сальто–мортале, и не под цирковым куполом на высоте каких?нибудь 10 метров, а под всем небосводом на высоте 400 километров, в безвоздушном пространстве, в невесомости, между небом и Землей. По нашей рекомендации космонавты приняли все меры предосторожности; командир корабля В. Дежуров, выполнявший роль оператора крана и находившийся у основания стрелы, очень плавно вращал ручку привода. Сам Геннадий перебрался поближе к середине стрелы, тем не менее почти тонная конструкция раскачивалась с амплитудой в два–три метра. Нет, не напрасно все мы тревожились за целостность механизмов и безопасность экипажа.
И на этот раз все, слава Богу, обошлось.
На следующий день, 20 мая, как и планировалось, стартовала ракета «Протон» с модулем «Спектр». Удача сопутствовала нам, ракеты продолжали взлетать, а новый модуль «смотрелся» хорошо, все системы работали нормально. Еще через день, 22 мая — снова в открытый космос, ВКД-3. Те же трудности наверху, волнения и советы внизу, у нас в ЦУПе. МСБ встала на место без дополнительных проблем. На этот раз по команде с Земли инициировали ее повторное развертывание уже на новом месте, как оказалось — не последнем в ее космической миссии. В заключение, под конец выхода в открытый космос, снова в цейтноте, успели сложить вторую МСБ, оставшуюся на «Кристалле», только частично, всего на десять метров — в расчете на то, что оставшиеся пять не помешают перестыковке этого модуля.
Таким образом, мы почти подготовились к следующему важнейшему этапу по переконфигурации станции, первой из четырех запланированных перестыковок. Следующий этап начался 23 мая с расстыковки грузового «Прогресса», который освободил осевой причал, известный у нас под индексом «-X», для модуля «Спектр», продолжавшего автономный полет. Однако до его стыковки было еще далеко. Через этот причал предстояло перешагнуть модулю «Кристалл», над которым мы все так хлопотали последнюю неделю. Для того чтобы выполнить эту операцию, требовалось два раза перестыковаться при помощи системы АСПр с нашим манипулятором, «лапой», первый раз отработавшей как часовой механизм свои 60 минут пять лет назад, в начале июня 1990 года.