100 shades of black and white
Шрифт:
Вот поэтому Рэй рада даже тому, что есть. И даже голос Финна, пытающийся добраться до нее сквозь тысячи парсеков, кажется таким родным и близким.
— Хэй, привет, — она машет рукой, хотя это он вряд ли увидит. Связь почти односторонняя. Картинки нет, и можно разве что говорить. И смотреть.
Рэй разглядывает Финна, как голодный ребенок глядит на еду. Она безумно рада за него, за то, что он все же выкарабкался из комы, за то, что теперь у него на плечах и спине какое-то подобие экзоскелета,
— Ты выглядишь здорово, — она улыбается, ловя позади оранжевые блики знакомого комбинезона. Кажется, там уже очередь выстроилась поздороваться с ней. —Спина больше не…
— Рэй, я серьезно. Ты должна это увидеть! Люк тебе ничего не говорил?
— Люк… что? — теперь, когда с нее слетает флер счастья от встречи, пусть и не совсем даже встречи, она видит, что Финн встревожен. Очень встревожен. — Что я должна увидеть?!
На заднем плане мелькает оранжевый комбинезон, и голос По слышен как никогда ясно, может, потому что так близко от экрана голо-проектора:
— Серьезно, Финн, я не уверен, что нам…
— Мы должны показать ей это. Она должна знать.
— Знать что? — Рэй совсем теряется. О чем это они? И каким образом с этим связан Люк?
Она хмурится, пытаясь припомнить, было ли хоть что-нибудь за последние полгода, что она провела тут, на острове, в обучении, что могло бы хоть как-то повлиять на нее.
— Вы что там, нашли моих… — эта догадка приходит совсем внезапно, врывается в мозг, и Рэй забывает, как дышать. Ее родители? Неужели…
— Слушай, — Финн наклоняется к экрану, и теперь ей видны только его глаза, очень испуганные, размазанные на всю поверхность голо-проектора, и морщины на лбу. — Я перешлю тебе одну запись. Не уверен, что она дойдет, качество связи хреновое совсем, но… Рэй, — и он останавливается, и Рэй завороженно смотрит, как пляшет его зрачок, расширяясь, а затем сжимаясь до крошечной точки. — Мы что-нибудь придумаем. Я клянусь тебе. Все, нам пора, — щелкает, и экран заливает тускло-синим.
Нет связи — пляшут буковки на самом верху экрана.
— Э нет, так не пойдет, — Рэй знает, как совладать с этой штуковиной. И не такие чинила.
Она дергает антенну, копается в проводках, пережимая их и проклиная на все лады, пока голо-проектор не начинает работать снова.
Вот это уже другое дело.
Она подносит свой карманный голопад к экрану и принимается перекачивать на него то, что собирался отправить ей Финн.
Что-то очень важное.
Что-то, что его донельзя испугало.
Сперва она ничего не видит. Просто цепочка помех, разрезающих экран пополам. А затем они ширятся, растут, расползаясь цветными пятнами и обрывками голосов. И то, что возникает перед ее глазами, нельзя спутать ни с чем.
Это
Но Рэй смотрит не на алые флаги, царапающие небеса, и даже не на Хакса, стоящего на трибуне и всем своим видом показывающего, что он владеет этим местом, разумами тысяч собравшихся у его ног и миллионов, что слушают его.
Она смотрит на Кайло Рена, которого узнает теперь везде и всегда. Того самого Кайло Рена, что до сих пор приходит к ней в кошмарах и пытается утащить во Тьму.
Он стоит чуть поодаль, справа, как будто это все касается его не совсем, не вполне, или, может, как будто он куда выше, чем Хакс с его трибуной и всеми его агитационными речами.
Он стоит, задумавшись, а затем камера делает резкий рывок, и теперь Рэй может видеть человека, буквально прилипшего к нему, обнимающего за талию и улыбающегося камере.
— Мы победим, потому что с нами Сила! — говорит Хакс, и голос его делается все громче, превращаясь в зычный вопль, а на Рэй с голопада смотрит ее собственное отражение.
Ее двойник улыбается камере, а затем опускает голову Рену на плечо, как будто показывая, кому принадлежит вся эта Сила на самом деле.
— Вы ничего не сказали мне! — Рэй влетает в покои Люка, даже не собираясь стучать, Силой впечатывая дверь в стену, и швыряет голопад на стол.
Ее застывшее лицо на экране кажется диким, довольным и донельзя жутким.
— Как это может быть? — она вздыхает, не зная, как справиться с паникой. Это все сводит ее с ума. Откуда у Рена ее копия? Почему она там? Что он с ней сделает?
— Спокойно, Рэй, — Люку хватает взгляда вскользь, чтобы понять, что произошло. — Садись.
Рэй садится и скрещивает руки на груди.
— Когда? Когда вы узнали?
— Достаточно давно.
Эти два слова, сказанные тихо и спокойно, кажутся даже более жуткими, чем ее двойник где-то в недрах Первого Порядка.
— И? — ее трясет. Рэй облизывает губы и пытается собраться. Найти в себе еще хоть какие-то крохи самообладания, но это ох, как нелегко.
— И ничего. Это не важно.
— Это важно для меня! — она и представить себе не может, что делают с ней, с ее копией по другую сторону галактики. Используют в целях пропаганды, уверяя, что на их стороне вся Сила? О, это похоже на Кайло Рена. Он не станет брезговать даже такой пешкой.
— Рэй, эй, слушай, — Люк привстает и перегибается через стол, обнимая ее стиснутые ладони и зажимая в своих руках, успокаивая. — Это не ты. Оно… твой клон ничего не сможет сделать. Он не обладает твоей Силой. У него нет потенциала. Он бесполезен. И Сопротивление знает об этом.