100 shades of black and white
Шрифт:
— Ничего, ничего, Рэй. Это пройдет.
Кайло прижимает ее к себе, целует в затылок, в виски и в крохотную ямочку на шее сзади, открывающуюся сейчас под старой излюбленной прической в три пучка.
— Все пройдет, — обещает он и сам верит в это.
Если сама вселенная сдалась и позволила ему найти ее, то и он способен подождать.
Он трахает ее с упоением. Все это тело, ломкое и слабое, напитано сладким женским запахом, оно теплое и на ощупь словно лепесток водного цветка.
Рен
Она такая покорная, что он может не сдерживаться.
Кусать за плечи, наматывать распущенные волосы на кулак, вынуждая ее тянуться к нему навстречу, шлепать по заднице, оставляя красные следы.
Он кончает под аккомпанемент ее стонов, и его захлестывает счастьем. Рэй наконец с ним. И он действительно не мог бы пожелать большего.
– Ты счастлива? — спрашивает ее Рен уже после, когда она лежит, вытянувшись на простынях, и смотрит куда-то вдаль, в темноту космоса, раскинувшегося за иллюминаторами.
– М-м-м? Да, — тут же кивает Рэй. Она поворачивается к нему и раскидывает ноги, словно приглашая — входи еще. Но он не станет. Не сейчас, возможно позже, когда она сама попросит. Как тогда, при их первой встрече, в пыточной.
– Мне хорошо, — улыбается она, открывая ровные белые зубки. Раньше они казались острыми, словно она была хищным зверьком, но теперь Рэй другая. Совсем.
– Может, ты чего-то хочешь? Чего угодно, — Кайло готов бросить под ее ноги сотни и тысячи планет. Он достанет ей все, что угодно, ведь она его Леди Ситхов, больше, чем жена. Она его судьба. — Я все могу. Например, подарить тебе Джакку. Сожжешь эту ужасную планетку, если захочешь.
– Джакку? — Рэй морщится. — Зачем мне это? Зачем мне эта планета?
– Ты же ненавидела ее. Помнишь?
– А-а-а-а, ну да, — вспыхивает в ее глазах понимание. — Нет. Не надо. Все хорошо.
Иногда Кайло кажется, что он совсем не понимает женщин. Но раз Рэй и так счастлива, к криффам эту планету. Пусть остается.
Иногда ему кажется, что это все сон. Рэй стоит, склонившись над столом, разглядывая что-то в голопаде, а Кайло не может дышать.
В виски колотится боль, мешая соображать, и на мгновение ему кажется, что это не Рэй, а кто-то еще, а она сама лежит прямо у его ног, с исполосованным лицом и тянет обугленный обрубок того, что осталось от ее руки.
— Рен… — хрипит она с ненавистью, и перед глазами все пляшет от кроваво-красных пятен на стену. — Я прикончу тебя, слышишь? Я доберусь до тебя и убью… — на грязных губах пузырится
— Что такое? — настоящая Рэй, в белом платье, живая и здоровая, дотрагивается до него своей здоровой рукой. Гладит по плечу робко. — Все в порядке?
— Нет, — Рен отшатывается и отступает назад. Он боится ее прикосновений. Потому что не знает, где он — внутри сна, или же это кошмар он только что видел. Он уже не может отличить правду от снов. — Уйди.
— Оставь меня, слышишь?! — он забирается в самую темноту угла, обхватывает себя руками за плечи и судорожно дышит. Закрывает глаза и старается не думать ни о чем красном.
Кровь, которую он чувствует на своих ладонях, засохшую и стянувшую кожу, он убрать не сможет. Она же ненастоящая. Но пахнет она не менее сильно.
— Ты должен избавиться от этой девушки, Кайло, — качает своей уродливой головой прозрачная голограмма, заполняющая темный зал. Сноук морщится и кривится, и в его изуродованном лице не остается ничего напоминающего человека, хоть он и не человек совсем, но в голосе его скользят сочувственные нотки. И это совершенно странно слышать.
Сноук, кажется, жалеет его. Но почему?
— Она уничтожает тебя понемногу.
— Нет, ничего подобного! — Кайло готов спорить до немоты, потому что Рэй — это единственное, что удерживает его от безумия. По-другому не спастись от всепоглощающей черноты, что приходит к нему все чаще. А он нужен Первому Ордену нормальным. Он нужен рыцарям Рен. И Сноуку.
Вот поэтому тот оставит Рэй в живых, ведь у него нет другого выбора.
Кайло это прекрасно знает.
— Рэй — это все, что у меня осталось, — и это правда.
Его бросили все — родители и друзья, когда поняли, что он тянется к Тьме, а не к Свету. Он стал изгоем, а затем человеком, которому все желали смерти.
И только Рэй приняла его настоящим.
— Будь осторожнее, Ученик, в своих желаниях, — шипит прозрачный Сноук. — Они убьют тебя. А я не могу этому позволить случиться.
– Да, Учитель, — Кайло склоняет голову и наблюдает за тем, как гаснет голограмма, оставляя только искорки. Но в мыслях, которые он так тщательно скрывает с недавних пор, нет страха. Рену незачем бояться безумия теперь.
На базе творится переполох. Кайло прибывает на своем шаттле после долгого путешествия, думая только о том, как обнимет Рэй и как она будет улыбаться его подарку — отрубленная голова Ункара Платта в стеклянном ящике, но его некому встретить.
Пустая посадочная полоса, на которой нет ни единого офицера. Черные окна командного пункта. И тишина.
Кайло спускается по трапу и слышит, как что-то хлюпает под его сапогом. Что-то липкое растекается по черному зеркальному полу.