100 shades of black and white

Shagel

Он полез в карман за своим айфоном и принялся быстро набирать что-то, а затем сунул прямо под нос Рэй, и та заморгала, непривычная к яркому свету.

 ”Молчи и будь послушной!!!”

Три восклицательных знака после одного злосчастного предложения рябили в глазах и свидетельствовали о несомненной важности сообщения.

В этот раз Рэй переспрашивать не стала, просто подняла лицо и наморщила нос, надеясь, что это сойдет вместо «Пошел ты нахрен».

А потом он снова сделал это — вывел ее из рановесия всего за одну секунду, за одно движение, только прикоснувшись к волосам и погладив

по щеке. А затем Соло приложил к ее губам палец и заговорщически моргнул.

Это начинало походить на какой-то шпионский боевик.

До конца этой странной поездки они больше не произнесли ни слова.

Мир встретил ее ослепительно-ярким светом и высоченными зеркальными небоскребами, такими тонкими, длинными, что на мгновение Рэй показалось, что она попала в совершенно другой мир.

Вихрь красок после темноты был в прямом смысле сногсшибательным, и она покачнулась. Усталость вернулась, вдобавок к головной боли.

— Где мы? — слабо переспросила Рэй, разглядывая йероглифы на вывеске отеля. — Ты скажешь мне, что мы тут делаем?

— Да. Мы идем спать. После тебя, дорогая, — Соло подтолкнул ее в плечо, вынуждая двигаться по ступенькам. Сражаться с фамильярностью у Рэй уже не было сил, так что она пошла на автомате, чувствуя себя зомби.

— Почему мне кажется, будто я застряла с тобой в аду? — вопрос был риторическим, и все же он ответил.

— Полет длился около пятнадцати часов. И сюда мы добирались не менее часа. Выспимся, тогда и поговорим, что делать дальше. Иди уже, — он снова нажал на ее плечо.

Позолоченные двери открылись бесшумно, открывая ослепительно белый мрамор пола, на фоне которого ее армейские ботинки, сбитые и пыльные, выглядели еще более тоскливо.

— Нам сюда, — вот тут уже Соло не тормозил, вышел вперед, довольно неприветливо глядя на стоящих возле стойки портье (зачем их там было целых трое?!), махнул в их сторону поистине царственным жестом, говорившим за себя, и потащил Рэй вправо, к лифтам.

— А нам не нужно бронировать номер? — не то чтобы ее это волновало, после бесконечной ночи и кошмарного утра, или это был уже закат, кто разберет, после шпионских прогулок, так он еще и пошел прямиком наверх, игнорируя все правила.

— Нет, — Соло завел ее в лифт, тесня к самой стенке, а сам уставился на панель. Он считал этажи? Выбирал им комнаты поудобнее? Что он вообще делал?

Но когда он вытащил из бумажника золоченую карточку, с тиснеными иероглифами на одной стороне, все стало куда понятнее. Действительно, зачем общаться с простыми смертными, если номер всегда при тебе?

Лифт потянулся вверх, мучительно медленно, а Рэй старалась смотреть куда угодно, только не на Бена Соло. Его отражение, плящущее по зеркальным стенкам, наблюдало за ней с придирчивой дотошностью, как будто решая, стоит ли она чего-то или все же нет.

— Что предложила тебе моя мать за эту поездку? Повышение в обмен на слежку? Прибавку к пенсии? Сколько?

— О чем ты? — Рэй нахмурилась. Разговор с его искаженным отражением напоминал фильм ужасов категории В. Дешевенькие спецэффекты в дорогущей кабине лифта, дешевенькая девушка-коп и богач, не хватало только крови, хлещущей

с потолка. Или прорезавшихся клыков.

— Я дам больше, офицер Веспер.

— Чего... Я не продаюсь, ты, придурок!

— Ты не понимаешь, Рэй. То, что происходит здесь, со мной... и с тобой, раз уж ты увязалась следом...

— Нет, это потому что ты запланировал!

— Ты дослушать можешь? — его бледное лицо плавало в блестящей поверхности мутным пятном. — Ты останешься в номере до самого отъезда. Если хочешь, закажи туда пиццу, суши, трюфели а-ля Мьелле, коллекционное вино, да все, что угодно. Скажи ей, что ничего особенного не произошло, — голос Соло не звучал испуганно, действительно, кого ему было бояться? Дьявола? Да он сам вполне мог дать ему фору. Скорее, рассерженно.

Никаких больше подмигиваний или переглядываний.

— Нет, — решительно ответила Рэй. Все это ей не нравилось. Пахло дерьмом, выглядело как дерьмо, так что чем еще ему было быть. — Она просила, чтобы я... оберегала тебя. Я твой личный спецагент, бодигард, девочка на побегушках, да как хочешь называй, но я ни на шаг от тебя не отойду, Бен Соло. Хотя мне самой это не нравится, — и она решительно кивнула, а потом подавила зевок.

Хорош с нее спецагент под прикрытием, сейчас свалится ему под ноги, а Соло ведь переступит и дальше пойдет. И она потом виновата будет, что не уследила. Черт!

— Да я тебя одной рукой скручу и в шкаф запихну, — заворчал он, качая головой.

— И будешь сидеть там со мной, понимаешь?

— Рэй, не надо бе...

Он не успел договорить. Лифт оглушительно звякнул, перебив их перебранку, и остановился. По другую сторону отъехавшей в сторону двери обнаружился какой-то незнакомый амбал китайской наружности, и пиджак его так и оттопыривался от оружия.

Рэй дернулась к выходу первой, чтобы в случае чего прикрыть собой, но Соло снова ее остановил. Одной правой.

Ухватил за талию и потянул на себя, прижимая в очередном неприличном объятии.

— Малышка, — его голос изменился, делаясь ниже, глуше, теплее, господи, да он за пару секунд превратился в совершенно другого человека. — Вот мы и дома. Ты, — он махнул китайцу, — вниз. К остальной охране.

— У нас есть охрана? — тихо пролепетала Рэй. Она старалась, чтобы вышло игриво, хотя получилось глупо. — Где? — она не заметила ни одного подозрительного лица со времени прилета, ни снаружи, ни в лобби отеля. Господи, неужели это был кто-то из тех трех за стойкой?

— Везде. Ты не знала? Это мой отель.

Это был его отель. Его номер, с шикарным видом на вечерний Гонконг. Ванной, в которую вполне могла влезть толпа, а не один человек.

А вот спальня была одна. И кровать тоже исключительно для Бена Соло.

— Так ты не пошутил насчет шкафа, да? — она пробежалась взглядом по анфиладе комнат, ожидающих своего хозяина. Множество кресел, мягких и пышных, уже не впечатляли, особенного после неудобного сна в самолете, и ни одного приличного дивана, на котором можно вытянуть ноги. — Я не собираюсь спать с тобой. Ни за что. Можешь съесть мои ботинки, — когда Рэй нервничала, она начинала нести настоящий бред. Вот как сейчас.