100 шкафов
Шрифт:
— Почему вы оказались в комнате моего дедушки? Что вы там делали? Ведь мой кузен видел вас, не так ли?
— Твой кузен! Маленький хиленький мальчик? Да, его глаза видят многое. Но хватит уже вопросов. Солнце садится, и прежде чем сгустятся сумерки, я хочу оказаться подальше от этого места. Когда приходит темнота, оно, некогда полное жизни, пытается пробудить старые воспоминания. Я уже видел это прежде, и у меня нет никакого желания видеть это снова.
— Вы хотите сказать, что этот зал заколдован? —
Человек засмеялся.
— Если ты хочешь снова увидеть свой дом, то останешься и будешь ждать. Ты обладаешь вторым зрением?
Генриетта покачала головой:
— Я даже не знаю, о чем вы.
— Ну тогда для тебя все может быть не так плохо.
Он прошел вдоль длинного комода и принялся открывать разные дверцы, побольше тех, что были у шкафа, через который они сюда попали. Наконец он нашел, что искал.
— Что вы делаете? — спросила Генриетта.
— Ухожу отсюда.
— Как? Это еще один волшебный шкаф?
Человек засмеялся. Он залез внутрь через небольшие дверцы, и ему пришлось поджать колени почти до головы, чтобы поместиться.
— Это кухонный лифт. Стоя в центре комнаты, я увидел, что за годы, прошедшие с моего последнего посещения, лестница провалилась. До свидания тебе и твоим вопросам.
Он потянул за какую-то небольшую туго натянутую веревку в дальнем углу, после чего скрылся из виду, сопровождаемый пронзительным визгом старых блоков. Генриетта нагнулась посмотреть, как он спускается, но свет не проникал вниз, и она ничего не увидела.
— Вы не сказали мне, как вас зовут! — крикнула она в темноту шахты.
— Эй! Не кричи так! Здесь сильное эхо.
— Как вас зовут?
— Спроси у духов сегодня ночью. — Его голос с грохотом доносился до нее уже почти с самого низа лифтовой шахты. Генриетта заглянула внутрь и схватилась за две тонкие скрипевшие веревки. Они обожгли ей ладони, но перестали двигаться.
Снизу раздался гневный голос старика:
— Мерзкая маленькая девчонка! Сейчас же отпусти!
Генриетта засмеялась и тут же отвернулась от громового эха.
— Скажите мне свое имя.
Она услышала, как человек вздохнул и произнес:
— Илай.
— Что, просто Илай?
— Илай Фиц-Феерен.
— Что вы делали в комнате моего дедушки?
— Я там жил.
— Почему?
— Он был другом. И дураком, так же, как его отец до него и как все его потомки. А теперь отпусти веревку, пока я тебя не проклял.
— Что здесь случилось на самом деле? — спросила Генриетта, игнорируя его слова. — Как погибли все эти люди?
Вдруг веревка вспыхнула оранжевым и обожгла ей руки. Генриетта вскрикнула и приложила обожженное место к губам. Блок наверху отчаянно заскрипел, оторвавшийся конец веревки прогрохотал через него. А затем и
Когда все стихло, Генриетта снова просунулась в ведущий к лифту проем. Снизу до нее донеслись стоны.
— Вы не сильно ушиблись? — спросила она. При этих словах стоны перешли в ругань.
— Ты! — завопил маленький человек. — Ты ничуть не лучше, чем твой дед! — И он снова принялся что-то бормотать.
— Рада была с вами познакомиться, — сказала Генриетта. Снизу раздался громкий смех, отозвавшийся эхом в зале.
— Ты что, серьезно? Ну что ж, наслаждайся прекрасным вечером в Малом зале Фиц-Феерена. Наслаждайся зрелищем, только ничего не ешь. И что самое главное — следи, чтобы ничто не съело тебя.
Сказав все это, человек ушел. Когда его шаги и ворчание стихли, Генриетта встала и повернулась, чтобы осмотреть зал.
Ричард уселся на кровать Генри рядом с Блэйком и оглядел небольшую комнатку на чердаке.
— Так ты живешь здесь? — спросил он. — Здесь грязно.
— Мне тоже не понравилась твоя комната, — пробормотал Генри задумчиво. Он листал дедушкин журнал, поглядывая временами на ручки-компасы. — Ничего не понимаю. Больше нет близких комбинаций. — Он ткнул пальцем в одну из строчек, выставил комбинацию на ручках и сел на кровать рядом с Ричардом. — Это последняя. Если ее нет и там, то я иду к дяде Фрэнку.
Ричард только пожал плечами.
— Ладно, — сказал он. — Спросим у твоего дяди, можно ли мне остаться.
— Идем, — сказал Генри, и они в последний раз прокрались вниз.
Генри сел на пол напротив волшебного шкафа и принялся смотреть на него, не отводя глаз. Он ужасно устал и сильно нервничал, поэтому не мог удержаться и зевал. Он же мог умереть в одном из этих мест. Не стоило этого делать. И Генриетта тоже могла там умереть. Ему надо разбудить дядю Фрэнка.
— И разбужу, — сказал он вслух. — После того, как проверю эту комбинацию. И если не умру. Если мы не умрем.
— Что? — спросил Ричард.
Генри промолчал. Он уже заползал в шкаф. Ричард стоял и смотрел.
Лежа в постели, Фрэнк убеждал Дотти не волноваться из-за шумов и шагов на лестнице. Он понимал, что Генри не спал, да и девочки, видимо, тоже.
— Парень сейчас как примятая белая трава, — сказал он. — Знаешь, когда оставляешь во дворе доску, а потом через пару дней забираешь — трава под ней белая и примятая. А все потому, что она не получала солнечного света. Только Генри пробыл под доской во дворе гораздо дольше, чем пару дней.