100 шкафов
Шрифт:
Генри стоял на утрамбованной площадке и смотрел, как толстый парень занимает позицию перед броском. Ему не верилось, что он все-таки делает это. Этот парень бросал мяч в полную силу. В первый раз он чуть не ушиб Генри, а ведь на нем даже не было шлема. Один парень из команды Генри стоял на второй базе, еще двое были вне игры. Толстый парень бросил, и мяч полетел прямо в Генри. Он хотел было присесть или увернуться, но вместо этого отклонился и взмахнул руками. Мяч отскочил от ручки биты, и Генри немедленно обожгло руки.
— Беги! — заорал кто-то. Несколько шагов Генри
— Можешь бежать дальше, — сказал первый бэйсмен. Генри посмотрел на питчера. Шортстоп как раз бросал ему мяч.
— Куда он полетел? — спросил Генри у первого бэйсмена. — Куда я его отбил?
— Недалеко влево. Рукам больно? Ты отбил его рукояткой.
— Ага, — сказал Генри. Он встал, не зная как себя вести. Потерев пульсирующие от боли руки, он сложил их на груди. Еще один раннер был на третьей базе. Генри опустил руки и сошел с распластанной на земле футболки, стараясь следить за питчером, раннером и отбивающим одновременно.
Бэттер получил аут, и Зик, выходя из центра поля, бросил Генри свою перчатку. Генри побежал на правую половину внешнего поля, уже практически надеясь, что мяч отобьют именно в его сторону. Но не слишком.
Билли и Фрэнк стояли на площадке второго этажа. Билли держал в руках свой ящик с инструментами. Фрэнк вытер со лба пот и проговорил:
— Прямо перед тем как ехать на барбекю, у меня тут бензопила застряла. Пока не было времени ее вытащить.
Билли облизал губы. Пол площадки и часть лестницы были усыпаны стружкой, а дверь выглядела так, словно на нее напала стая разъяренных бобров. Бензопила все так же торчала из ковра. Билл прислонился к стене рядом с дверью.
— Придется поработать, Фрэнк, — сказал он. — Надо было позвать меня раньше, и не пришлось бы устраивать тут весь этот Вьетнам.
Он порылся в своих инструментах, вытащил оттуда нечто черное металлическое и принялся ковыряться в старой замочной скважине. Фрэнк услышал, как в ней что-то щелкнуло.
— Все? — спросил он.
— Почти, — Билли извлек на свет еще один инструмент, и секунду спустя раздался еще один щелчок.
— Вот теперь все, — сказал он. — Сейчас откроется. — Он надавил на дверь. Она не поддалась. Он поднялся и стукнул ее плечом. Потом отошел назад и ударил ногой. Все это не произвело никакого видимого эффекта. — Ее что, кто-то забил с другой стороны? Насколько я могу судить, она не заперта и должна легко открыться. — Он стукнул по двери еще раз.
— Вот поэтому я и взялся за топор, — сказал Фрэнк. — Жалко, что не получилось просто найти ключ.
— Ключ бы тебе не помог. Она сейчас не заперта на ключ. Что-то еще мешает ее открыть.
— Ну, не знаю, — сказал Фрэнк, — может, тут нужен другой ключ. Это точно какой-то другой замок.
— Да там точно такой же замок, как и во всех таких старых дверях, — сказал Билли. — И ничего в нем особенного нет.
Они снова на время умолкли.
— Так, перейдем сразу к вопросу о пиле, — сказал наконец Билли. — Что с ней стряслось?
— Откинула
— Ты не против, если я ее проверю?
— Только надо сначала высвободить ее. — Фрэнк вытащил из кармана нож и щелчком раскрыл его. Пока Билли тянул пилу на себя, он срезал с нее все волокна ковра, и в конце концов, немного раскачав, они с третьего раза выдернули ее из пола. Билли осмотрел цепь.
— Туповата, — сказал он. — И забита кусками ковра.
— Раньше не была, — сказал Фрэнк. Билли дернул за пусковой тросик, и мотор фыркнул. Он дернул еще раз — мотор звучал раздраженно. С третьего раза он ожил окончательно, и лестничную площадку заволокло выхлопами.
Билли двинулся к двери…
К тому времени, когда все в полном составе оказались дома и разгрузили вещи, Генри успел поглотить шесть стаканов разной содовой (четыре из которых — с кофеином), два хот-дога и гамбургер. И ему срочно надо было в туалет.
Стоя перед дверью в ванную комнату первого этажа, он припоминал свои бейсбольные достижения. Он сделал два страйк-аута и выбил один сингл и один дабл. Его дабл улетел куда-то в сторону деревьев. Он напортачил с высоким мячом, когда стоял в защите с правой стороны поля, но поймал его от земли и добросил практически до второй базы. Зик Джонсон, хоть и был гораздо более сильным игроком, пригласил его зайти побросать на неделе. Осенью Генри должен был попасть в класс Зика.
Генри открыл кран и теперь наблюдал, как вода становилась коричневой, стекая с его рук. А еще он слышал, как шумели и смеялись его кузины. Если родители вернутся, ему не удастся пойти в канзасскую школу. При этой мысли что-то сжалось у него в животе, и он почувствовал себя ужасно виноватым. Всего после пары дней в новом доме он уже почти о них забыл. А они, возможно, были очень несчастны.
Однако, подумал он, он не был целиком и полностью виноват в том, что забыл о них. Его все время отвлекали странные вещи. Конечно, он надеялся, что их найдут и они вернутся. Но если это случится, то случится вне зависимости от того, волновался он по этому поводу или нет. А он играл в бейсбол, и Зик пригласил его к себе, и, что важнее всего, ему необходимо было выяснить, что происходит в его спальне.
Генри забрел в гостиную, где девочки умоляли дядю Фрэнка разрешить им посмотреть кино. Он прошел мимо них и поднялся в свою комнату, стараясь чувствовать себя несчастным из-за родителей. Добравшись до низа чердачной лестницы, он поднялся вверх на ступеньку и замер. Его обдавало холодным воздухом. Принюхиваясь и прислушиваясь, он осторожно вскарабкался еще на пару ступенек. В воздухе пахло травой и сырой землей. И был слышен шелест деревьев.
На чердаке, обычно самом жарком месте в доме, было невероятно холодно. Обе двери в его комнату были открыты, и оттуда тянул легкий ветерок. Свет был выключен, но снаружи еще не совсем стемнело, поэтому с того места, где он стоял, Генри мог видеть стену в своей спальне. Дверца шкафа была открыта. Было слышно, как где-то за его кроватью деревья легонько стонут и скрипят, словно корабли. Встав в дверях, он внимательно огляделся по сторонам, затем шагнул и наступил в лужу очень холодной воды. Он отпрыгнул, добрался на ощупь до лампы и зажег свет.