100 свиданий с ведьмаком
Шрифт:
— А ты сандалом пахнешь, — выдавила я, возвращаясь с небес на землю.
— Ну вот и познакомились… заново, а то все как-то на бегу, переругиваясь, — Еся хмыкнул. — Сложно ухаживать за девушкой с таким острым язычком… сладким, кстати, язычком… м-м-м… люблю мед.
Щеки у меня загорелись, поцелуй повторился, уже без «обмороков».
— Да, первые свидания не задались, — согласилась я, прижимаясь, наконец, к Елисею всем телом.
— Следующие будут совсем другие, — пообещал ведьмак. — Волчару одолею. Марью на чистую воду выведу. Силу твою сберегу, помогу в деле благородном. Ты меня не прогонишь, прятаться не заставишь, рядом буду —
— Охотно, — я улыбнулась, глядя в лучистые глаза ведьмака.
— Я ответил на все твои вопросы?
— Да, — подумав, решила я.
— Тогда поспешим. Слышишь шум? Тролльи цистерны с серебром.
— Побежали?
— Нет, хочу показать тебе кое-что. И на это нужно смотреть сверху.
***
Елисей выпустил два драконьих крыла.
— Символично, — фыркнула Беляна, обнимая его за плечи.
— Я знал, что тебе понравится, — широко улыбнулся Еся.
Остались внизу серебряный мост и изгиб реки Межы. Магические сети между кварталами поблескивали в лунном свете. Над Дождливым, подчиненное древнему проклятью, подминая под себя дома и улицы, стояло пухлое, низкое серое облако. Оно сыто ворчало, переливаясь внутри сполохами синих, желтых и розовых молний. Серебряная сеть, отделяющая квартал от других секторов, обрезала очертания тучи, и рваные клочья облака, отнесенные ветром за границу Дождливого, расплывались и таяли.
— Магический дождь, — тихо сказал Еся. — Проклятый квартал.
Беляна восхищенно вздохнула;
— Красиво… но страшно. Как же там люди живут?
— Люди ко всему привыкают. Но нам не туда. Держись.
Весь город принадлежал им двоим. Еще один поцелуй превратил полет в сказочное действо. Сердце к сердцу, губы к губам.
Еся выпустил для страховки толстый драконий хвост, хотя сил хватило бы, чтобы Белку над всем Сильверградом пронести. Ведьмак с удивлением прислушался к своим ощущениям. Аура полная, и поток магии, уходящий на поддержку трансформации, ее не истощает.
Квартал Поющих Мечей манил кружевом света от бумажных фонариков. Вот где что ни ночь, то праздник. Что же празднуют жители Восточного? Саму жизнь.
— Здесь, — сказал Еся, опускаясь с Белкой на почти безлюдной улочке. — Маленький инструктаж: те, кто нас ждет, не люди. Оборотни-перевертыши вроде Пуси. Подозреваю, таких клиентов у твоей бабушки было немного. Но нам с тобой сегодня позарез нужно расположение этого семейства. Вода с тобой?
Белка кивнула, показав на кармашек на поясе. Две крошечные склянки. В свете фонариков чуть поодаль и впрямь маячила детская фигурка. Стоило чужакам подойти ближе, фигурка отделилась от стены и нырнула в неприметную дверь вросшего в землю магазинчика. Однако внутри лавки Елисея и Белку ослепил блеск свечных фонариков.
— Приветствую вас, уважаемая, — Еся поклонился немолодой женщине за прилавком. — Мы договаривались о встрече.
Женщина наклонила голову, сделав знак, что все готово, но нужно подождать. Беляна, завороженная обилием полок и непонятных предметов на них, вертелась волчком, раскрыв рот. Все, что продавали супруги Пу Нья, в большинстве случаев обычным людям пригодиться не могло. Крошечные поделки из дерева, такие хрупкие, что, казалось, их можно раздавить одним движением пальцев, металлические бусины с плохой аурой, некоторые под слоем ржавчины (и чем ее больше, тем бусины ценнее), порошки из трав, шарики красной глины и подозрительного вида сладости из густой карамели находили спрос среди «перевертышей», оборотней,
Хозяйка не отрывала от них взгляда. Огненные панды, она и ее муж. По человечьи говорят плохо, но это им ничуть не мешает. Лавку держат почти пятьдесят лет. Говорят, их кто-то проклял: в последнем выводке всего один детеныш да и тот болен. Двойная польза от Дозоров, с удовлетворением отметил про себя Елисей: и город от нечисти очищается, и информации ценной — деньгами не измерить.
— Ты обещал, — напомнила госпожа Пу Нья, пока ее муж громко возился за деревянной ширмой. — Привести. Дева. Для него, — она вытолкнула вперед малыша-перевертыша, смуглого мальчонку со смешной челкой. — И не говорить никому. Молчок.
— Молчок, — подтвердил ведьмак. — Это она, — Еся кивнул на Беляну. — Но я предупредил: только она решает. Получится — вы тоже молчок. Иначе Источник проклянет.
В лице женщины засветилась надежда. Белка встрепенулась, вытаращила на Есю глаза. Она с утра послала Лютого отодвинуть люк. На его вопрос, для кого вода, мучаясь похмельем, вяло отвечала:
— Не знаю. Кому-то сегодня водица понадобится. Надо. Чувствую так. Ой, голова.
А сейчас интуитивно поняла, что ведьмак нарочно припугнул семейство торговцев. Дивные и прочие нелюди много лет хранили тайну Ярилы, ратуя за своих сородичей, пусть эта добрая традиция и дальше сохраняется.
— Я дам ему воду, — твердо сказала Беляна, лишь мельком взглянув на тщедушного детеныша в ипостаси восьмилетнего мальчишки. Судя по грустному выражению лица, Белке вспомнился Пуся. Елисей рассказывал, что в людском облике он был парнишкой-подростком.
— Сначала товар, — напомнил Еся.
Панда-мама засуетилась, провела клиентов за ширму. Ее муж, приземистый треххвостый оборотень, протянул Елисею два невесомых свертка.
— Примерять?
— Да, — решил Еся. — Проверим свойства.
— Будете довольны, — скуластый перевертыш оживился. — Надевайте.
Беляна растерянно посмотрела на Есю. Тот ободряюще кивнул. Повод поудивляться имелся: оборотни сотворили для них с Есей тонкие магические кольчуги, непробиваемые, за счет невидимой ауры защищающие их владельцев даже при ударе в голову и по ногам.
Елисей помог Беляне надеть артефакт. Кольчуга упала серебристой волной поверх одежды, померцала… и исчезла. Белка поводила руками по животу:
— Я ее не чувствую.
— Другая коша ушел, — кратко объяснил господин Пу Нья. — Вместе с одежда снять — появляться.
— Она в другом… как это выразиться… измерении, — «перевел» ведьмак. Велел строго: — носить, не снимать. Даже ночью.
— Примерь, ведь-маг. Хороша кольчуга. Вода Мертвый-Живой давай, — оборотень-самец с уверенным видом отошел за прилавок.
Ведьмак развернул второй сверток. Его кольчуга была размером побольше. Поверх носить не получится: дозорные часто меняют потную одежду в общей раздевалке. Нужно примерить на голое тело, не станет ли колоться, натирать? Елисей молча сбросил рубаху, повернувшись к Беляне другим боком, но отражение в узком зеркале на ширме его выдало. На ребрах багровел синяк, а зашитая рана под мышкой уже не кровоточила, но выглядела скверно. Белка ахнула, подскочила, легонько прижала к больному месту пальцы. Боль тут же отступила.