100 свиданий с ведьмаком
Шрифт:
— Если бы вы знали, что такое отчаяние бестелесной души, запертой в злом предмете, — медленно проговорил Дух после долгой паузы. — Марья вершила зло, а я был вынужден ей помогать. Лишь пару раз ей давали отпор. Одной из тех, кто смог устоять против чар Морановой была… Беляна.
Я поежилась:
— Да, диадема, я помню.
— Марья обладает Темным Дыханием, смертоносной темной магией. Боюсь, она и без меня им пользоваться сможет — найдет проводника, — подсказал Дух.
— Зеркальная фея Одетта Озерная однажды прокляла и прогнала какую-то Черную Лебедушку за вмешательство в ее личные дела. Не Марью ли? — спросил Грызень.
— Ее, — кивнул Дух. — Марью.
При упоминании зеркальных фей Хмурый встрепенулся и весь подался вперед:
— Как ты уговорил фею украсть тебя? Как нашел ее? Кто она?
— Это не ко мне вопросы, — Зеркало мечтательно прищурилось. — Это мой дедуктивный талант сработал. Кто у нас в городе артефакты ворует? Шиш. Где у него логово? В Темном Квартале? А там уж пара технических моментов — и вуаля! Договорился, меня к вам и… подбросили. А где Шиш зеркальную фею отыскал — не мое дело. Просто знаю, что ему все по плечо. Он Мистик-Клетку спер, а это, знаете ли, операция, достойная организованной воровской элиты.
— Да, он такой. Будто глаза у него во всем городе. Знать бы еще, кто это, — Хмурый крякнул и вновь погрузился в раздумья.
— Интересно, почему Шиш тебя себе не забрал, раз ему артефакты нужны, а? — с подозрением поинтересовался Елисей. — Почему фея тебя в дом к Беляне притащила?
Дух важно кивнул, свел зеркальные брови, раскрыл рот и вдруг выдал:
— Да я понятия не имею!
***
— Не верю я тебе, Зеркало, — Еся подал голос из своего угла, куда его затолкали дворфы, чтобы он не нервировал дух артефакта. — Ты рисковал, сбегая от хозяйки своей. Сильно рисковал. Что бы Марья сделала, если бы ты попался?
— О! — Зеркало комично закатило глаза. — Есть у нее отличные виды наказания даже для таких, как я. Например… одиночество. Случалось вам так долго во тьме быть, в тишине, что имя свое забывать начинали? Я своего имени не помню: вот так в один прекрасный момент схлопотал наказание и забыл, как меня в человеческом теле звали.
— Зачем ты бежал? Какой у тебя интерес? О, знаю, кажется. Неужто стало известно, что Шиш тело тебе вернуть может? — прищурившись, спросил Еся.
— Не стало, — лаконично ответил Дух. — Он маг, сильный. Но не думаю, что настолько.
— Давай тебя ему отдадим, — Елисей повысил голос, чтобы заглушить протестующий гомон дворфов. — Заодно выменяем что-нибудь полезное.
— Не надо, — быстро проговорило Зеркало. — Я передумал к Шишу. Мне у вас нравится. Шиш сам меня сюда перенаправил, ему виднее.
— Мы-то тебя уж точно в человека превратить не сможем, — хмыкнул Клят.
— Вы — нет, — странным тоном сказал Дух. — И нынешняя Хранительница — тоже… пока, а потом… кто знает.
Все снова посмотрели на Беляну. Она слегка нахмурилась.
— Что значит «потом»? Когда потом? Смею напомнить…
— … что ты не в ладах с магией, знаю, — лицо в зеркале кивнуло. — Однако я видел, как ты воду Живую и Мертвую смешала.
— Так вы это в плане… оживления? — смутилась Белка. — Ничего гарантировать не могу. И вообще, вы уверены? Мой эксперимент с этой ватрушкой клыкастой, будь она неладна, трудно назвать успешным. Как вспомню так вздрогну.
— Прости меня, Дева Вещая, но я как бы от ватрушки отличаюсь, — напомнил Дух. — Я жив. Душа первична, тело вторично. Однако и у предметов неживых своя память есть. Так что изделия кулинарные больше не оживляй.
— Не буду, — Белка покраснела.
— Кто-то до Беляны воду смешивал? — вырвалось
Вся эта история с колобком не давала ему покоя. Радовало только одно: у Духа имелся интерес. А значит, можно вести переговоры. Не теряя бдительности, разумеется.
— Конечно, — Зеркало подтвердило его опасения, в удовольствием поведав: — Об этом даже в учебниках по магии упоминается, правда, технические детали прецедента не раскрываются, кхе-кхе, ибо не знает их никто. Василиса на смотринах у Свема Великана в один рукав спрятала кости птичьи, в другой — ус китовый, из фижм одной барышни заморской украдкой вытащенный. Как начали родичи Свема открыто высказывать свои сомнения в его выборе — там сложная была ситуация, геополитическая — тут невеста Великана им и показала: меж лавок море-океан плещется, над ним фазаны парят очумевшие, обалдевший кит хвостом бьет, а гости сидят, ноги над волнами поджимают, — Дух захихикал. — Теперь понимаете, как она это провернула? Вот и я понимаю… теперь, увидев вашего… колобка. Можно ненадолго оживить вещь магией, можно труп некромантией поднять, но жизнь в мертвое вдохнуть лишь один способ имеется — сила Прохладной Воды. Я думал, это сказка.
— И Марья о нем знает, о способе этом? — звенящим от волнения голосом спросил Еся.
Дух посерьезнел, пробормотал:
— Скорее всего, что не знает. Ар крайней мере я очень на это надеюсь. Видите ли, господа, когда человек недавно умер, Вода Мертвая лечит его физическую оболочку, а Вода Живая с дороги в Небесное Царство душу в Явь возвращает. Когда кто-то мертв давно, это не сработает. Вот думал я, думал. На стене холодной, во тьме, знаете ли, хорошо думается. И понял, что даже с Кощеем обычное оживление только с помощью двух вод не даст нужного эффекта. Мор, видимо, к такому же выводу пришел. Поэтому артефакты искал: выкупал, выманивал, воровал — все, что имело отношение к миру мертвых. А Шиш потому их у него из-под носа уводил.
— Что Марья предпримет? — напрямик спросил ведьмак. — Ты ее хорошо знаешь. Предугадать ее действия сможешь?
— Она будет искать Зорю, — помедлив, ответило Зеркало. — И скоро узнает, где она. Взбесится. А успокоившись, начнет выискивать способ сестру похитить. Марья весьма изобретательна. Поэтому я вам очень нужен.
— Ты же не видишь свою хозяйку, — напомнил Духу Елисей.
— Зато вижу ее слугу верного, льва рыкучего, — Зеркало подняло на Елисея темные глазницы, от чего у ведьмака прошелся по спине холодок. — А она сейчас без него никуда. Боится. Что Навь передумает. Что посчитает Марью более ценным кандидатом на роль хозяйки Избы-на-Тропе. Ты ведь подозревал, ведьмак. Чего закручинился?
— Я… надеялся, это не он, — выдавил Еся. — Я подозревал другого ведьмака, волка, но потом понял, что это… не Олег.
— Не Ступин? Нет, не Олег. Ступин печется о своей чести. А вот старшина твой — нет. Учитель твой, защитник, друг. В его вину ты верить не хотел. Что ж, юноша, вы немного наивнее, чем я полагал. Сагус — химер со слабой магией из бедной семьи, ведьмак со львом в родичах, который ему не особо подчинялся: чтобы поддерживать мощного зверя, Толли не хватало сил. Это оборотни силу из Прави берут, а вы, ведь-маги, чем богаты в Яви, тому и рады. Толли в тридцать пять лет с трудом до старшины дослужился, а ведьмацкие сынки, которых он тренировал, в Управе посиживают — законы придумывают, как бы таких, как он, заставить побольше работать за меньшие деньги. Зато химеры хорошо чувствуют эмоции. Марья однажды ошибку совершила, приоткрылась. Сагус понял: вот он, шанс! Поставить все на карту, и женщину желанную получить, и деньги ее, и магию.