100 великих театров мира
Шрифт:
Театр, конечно же, был вынужден находить современную советскую драматургию и ставить ее на сцене. Лучшим спектаклем из ряда советских пьес стала «Оптимистическая трагедия» Вс. Вишневского. Естественно, тут столь знакомый публике дух трагедии, присутствующий в спектаклях Камерного театра, был «переосмыслен» в сторону насыщения его революционной героикой. Театр ставит современных драматургов, но его наиболее интересными спектаклями остаются иные постановки. Так, постановка «Египетских ночей» (1934) состояла из фрагментов одноименного произведения Пушкина, «Цезаря и Клеопатры» Шоу, «Антония и Клеопатры» Шекспира. Одним из лучших спектаклей этого периода стала постановка «Мадам Бовари» по одноименному роману Флобера, который приветствовала советская критика, ибо в нем на «первый план была выдвинута тема гибели человека в чуждой ему меркантильно-буржуазной среде». В 1944 году Таиров ставит «Без вины виноватые» Островского. Спектакль был строго выдержан в одном стиле, как и подобает большому мастеру. Замысел Таирова не был лишен новизны. Он отказался играть Островского в
Преодолевая «быт Островского», режиссер «слишком европеизировал жизнь русской провинции 70—80-х годов, придав ей чрезмерную эстетическую принаряженность и живописную изысканность». Зрителям вполне могло показаться, что действие пьесы происходит не в русском губернском городе и даже не в тогдашней Москве или Петербурге, но скорее в Париже второй половины XIX столетия. Спектакль был оформлен в духе живописного стиля импрессионистов. Таиров словно перенес пьесу Островского в другую страну и в иную общественную среду. Все другие персонажи пьесы подвергались некоторой нивелировке, по замыслу режиссера «они должны быть обобщенными». В результате индивидуальные оттенки характеров, нюансы психологии, чем всегда был силен Островский, в спектакле Камерного театра были стерты. Особенно невыразителен оказался Незнамов — он потерял сложную психологическую структуру, о которой говорил еще и сам Островский. Он тоже превратился в обобщенно-безличную фигуру, хотя в пьесе его роль — одна из главных (сын героини). У Таирова получилось так, что все персонажи спектакля создавали только «декоративный фон», на котором выявлялся трагический портрет главной героини в исполнении Алисы Коонен. А между тем в образе Незнамова так много всяких черт было переплетено: он внешне был довольно часто груб и даже циничен, но сердце его было нежным, «раненым сердцем». В нем сплетались застенчивость и бравада, чувство своей униженности и гордости, падения до самого дна жизни и стремление в идеально-романтическому. И все это было «вынесено за скобки» режиссером и театром.
Камерный театр вызывал всегда осторожное к себе отношение со стороны властных структур, управляющих театром и государством. Резкая негативная оценка оперы-фарса на музыку Бородина «Богатыри» (либретто Д. Бедного), поставленной в 1936 году, вызвала серьезный кризис в жизни театра, ибо недостатки спектакля были расценены как «выражение чуждых политических тенденций», а Камерный театр вновь обозначили как «буржуазный театр», вспомнив оценку этого театра Сталиным, данную им в 1929 году (Камерный театр поставил в 1928 году «Багровый остров» опального М. Булгакова). Это был приговор.
В 1938 году была сделана попытка слить коллектив Камерного театра с «Реалистическим театром», руководимым Н. Охлопковым. Но творческая история и сами принципы, исповедуемые в двух этих коллективах, были столь различны, что Охлопков в 1939 году вместе со своими актерами уходит из Камерного театра. Камерный театр пытается жить и выживать — ставит пьесы современных авторов, ставит классику, в нем играют хорошие актеры, есть отдельные удачи, но в целом свои лучшие годы театр, безусловно, прожил, и в истории театра он остался, прежде всего, своими ранними спектаклями, а также теми, что были поставлены в 20-е годы, когда театр еще не принужден был «ломать себя», социализироваться и революционизироваться, что удавалось Таирову и его актерам гораздо хуже, чем играть «Федру» или «Андриенну Лекуврер».
Существует театральная легенда, что, уходя из театра (его закрывали), Алиса Коонен «прокляла это место», и
Театр улиц. Массовые действия
Массовые празднества, или действа — это большие театрализованные зрелища, в которых принимают участие огромные массы народа — как исполнителей, так и зрителей. Проводились они на площадях, улицах и связаны были с какими-либо историческими событиями, которые воспроизводились в театрализованном зрелищном виде. Так, во времена французской революции 1789 года в празднестве на Марсовом поле участвовали представители 83 департаментов. В годы якобинской диктатуры проводились всенародные празднества «Взятие Бастилии», подобные зрелища вновь возродились в дни Парижской коммуны 1871 года.
В нашей стране монументальные и грандиозные массовые празднества-действа возникли после Октябрьской революции. 7 ноября 1918 года Театрально-драматургическая мастерская Красной Армии показала на площади в Петрограде «Действо о III Интернационале». 1 мая 1920 года в Петрограде была разыграна инсценировка «Мистерии освобожденного труда» (реж. Ю. П. Анненков, А. Р. Кугель и др.). В том же году было разыграно еще несколько эффектных масштабных постановок в Петрограде: «К мировой коммуне» (реж. Н. Петров, Э. Радлов и др.), «Взятие Зимнего дворца» (реж. А. Р. Кугель, Н. Н. Евреинов). В 1921 году в Иркутске поставлено массовое действо «Борьба труда и капитала» (реж. Н. П. Охлопков). В последующие годы массовые зрелища иногда продолжали ставиться, но такого размаха, масштаба и накала восприятия они больше не достигали, как в 1918–1920 годах, когда, по сути, недавние для кого-то трагические события, а для кого-то минуты торжества переживались вновь и вновь. Отметим немаловажную деталь — эти массовые действа создавались режиссерами, еще недавно принадлежащими сплошь к лагерю эстетов, к искателям изысканных театральных форм (как, например, Н. Евреинов).
Массовые зрелища 1918–1920 годов — характернейшее явление искусства и культуры тех лет. Они отразили общий идеологический пафос времени — «штурмовым способом», перейти к социалистическим основам жизни. Массовое действо, по словам Луначарского, учило, «стиснув зубы, мужественно, с грозной красотой организовывать праздники в часы опасности». Они должны были выражать героическую устремленность массового зрителя к будущему переустройству мира.
В основе празднеств этих лет лежал так называемый красный календарь — календарь памятных дат пролетарской революции. В него входили «кровавое воскресенье» (9 января), день памяти Либкнехта и Люксембург (17 января), день Красной Армии (23 февраля), день работницы (8 марта), день в память Парижской коммуны (18 марта), приезд Ленина в Петроград (16 апреля), 1 мая. Июльские дни (3—16 июля). Октябрьская годовщина и др. Празднества были связаны с красным календарем, с одной стороны, и заключали в себе активную политическую пропаганду — с другой. Что же представляли собой массовые действа?
«Мистерия освобожденного труда» была разыграна на портале Фондовой биржи. Создатели сценария под руководством Политуправления военного комиссариата учитывали как опыт массовой самодеятельности, так и опыт торжеств якобинского Парижа, который был хорошо известен по вышедшим в России книгам Ромена Роллана «Народный театр» и Жюльена Тьерсо «Празднества и песни французской революции». В «Мистерии освобожденного труда» участвовали военные оркестры, более 2000 красноармейцев, ученики театральных школ, отдельные профессиональные актеры, в том числе и цирковые.
Действие «Мистерии» было историко-символическим. Портал Биржи закрывал огромный декоративный занавес с перспективным изображением «крепостной стены с золотыми воротами и большим повешенным замком на них». По знаку фанфар перед этой декорацией появлялись «властители», окруженные свитой: Наполеон, папа Римский, султан, банкир, русский купец. Они размещались у столов, перед которыми на верхней площадке шли танцы балетных танцовщиц. А на площади, к обоим нижним концам лестницы под траурный марш Шопена подходили одетые в серое вереницы рабов в кандалах (ставших во всех зрелищах той поры символом непосильного каторжного труда). Из-за декоративной стены слышалась музыка вагнеровского «Лоэнгрина». Рабы начинали роптать. Вверх по лестнице вбегают римские гладиаторы, затем восставшие крестьяне Стеньки Разина, но всякий раз прислужники господ их отгоняют. Наконец начинается третья атака — в руках восставших появляются красные флажки, мгновенно расцвечивающие серую лестницу Биржи. Властители утрированно-гротескно бегут, прячутся, катятся по ступеням, исчезают. Задняя декорация с изображением крепости падает и обнаруживается второй холст с нарисованным на нем деревом свободы. Оркестр играет «Высота, высота поднебесная» из оперы «Садко». Восставшие рабы пляшут вокруг древа свободы. Над Невой вспыхивает фейерверк.
35 000 рабочих зрителей присутствовало на площади во время этого представления.
19 июля 1920 года было поставлено новое массовое действо «К мировой коммуне» (реж. Н. Петров, С. Радлов, А. Пиотровский, В. Соловьев). Начальником постановки был назначен К. Марджанов, художником — Натан Альтман. В постановке участвовало около 4000 красноармейцев, театральной молодежи и театральных рабочих кружков. Место представления то же — Фондовая биржа, но действие не ограничивалось только порталом Биржи, а захватывало ее боковые парапеты, ростральные маяки на площади, круглые сходы к Неве и оба моста. На самой Неве стояли миноносцы, Петропавловская крепость тоже «участвовала» в грандиозном зрелище — ее прожектора освещали постановку.