1000 и 1 жизнь 6
Шрифт:
Именно они помогли Фламелю сковать и изготовить знаменитый философский камень, соединив их силу крови с магией и благословениями Матери. Они покорились магам, по воле Матери-Магии, но все равно представляли собой силу, с которой предпочитали не шутить и не связываться, благо карлики и сами не любили выходить на поверхность.
На них труднее всего было найти управу и поэтому они стояли чуть выше остальных, не участвовали в войнах, за исключением тех случаев, когда враги сами приходили к ним в горы. Неудивительно, что даже Грег поверил, подумал Сергей сквозь боль, словно кто-то вкручивал
— Ты не слишком-то крепок головой, Избранник, — заметил носатый.
Будто постучал по гвоздю, забитому в голову. Сергей сосредоточился, прогоняя внутри себя магию исцеления, пытаясь снять боль. Истощение и слабость, резкий срыв разгона, сейчас следовало бы полежать и отдохнуть, а он вместо этого шел куда-то за ожившим куском камня на глубине, превышающей Марианскую впадину, в атмосфере из углекислого газа и еще чего-то.
Какие-то стражи-карлики помимо тех, что выныривали из тумана и Сергей ощутил, что плотность магии вокруг растет. Магии, родственной силе крови Чопперов, в каком-то смысле, как Святилище Леса инков было сродни Лонгхэдам. Камни, пропитанные магией, обычные и драгоценные, руды и металлы, заготовки для будущих шедевров.
— Благослови и ты выполнишь волю Матери, — указал носатый, когда они вышли в пещеру. — Дойди до огня сквозь лаву и выйди из него, и ты станешь одним из нас!
— Едрена кочерыжка, — вырвалось у Сергея хрипло.
Пояс расплавленной лавы, не просто лавы — магической смеси! Она не уступала огню драконов, сжигающему магию, и Сергей невольно прикрыл глаза рукой. Обозвал себя мысленно дебилом, надо было сразу откатить жизнь после слов об испытании, но прибегать к дару легкой смерти не стал. Скорее всего все и так откатится, едва он сунется в лаву.
Мощь на мощь, заставить лаву расступиться, в обычном состоянии Сергей даже смог бы, но не сейчас.
Превратиться в птицу и пролететь, нет, ему же сказали — сквозь лаву, так сказать, уподобься камню, стань одним из карликов и пройдешь. Превратиться в великана? Магию точно отсек бы, но ожоги? Уплотнить кожу и слой под ней, нет, все приходило к тому, что надо стать каменным карликом и утонуть в лаве, которая разъела бы Сергея.
— Гамильтон прошел здесь, — напомнил самому себе Сергей.
Носатый не отреагировал, словно не знал языка.
Создать батареи, притягивающие к себе магию и потом пройти через обезмаженную лаву? Сквозь лаву! Защитный шар? Прокопать туннель? Самому стать лавой? Очень много магии, это, по сути, магия источника, неупорядоченная и потому рушащая все вокруг, не дающая магме остыть и ясно, что только карлики с силой крови и умением уподобляться камням могли пройти здесь.
Неупорядоченная! Чем не решение двух проблем одним заклинанием?
Сергей чуть повел головой и снял с себя комбинезон, едва не схватился за горло, лишившись щитов.
— Мы не размножаемся так, как существа с поверхности, — сообщил носатый.
— Слава Матери за это! — искренне отозвался Сергей, делая
Еще не хватало, трахать какую-нибудь каменную карлицу и тереться с ней носами! О да, Кристина была бы в восторге от подобных игрищ, подумал он, входя в лаву все дальше и дальше. Огонь ударил его снаружи и изнутри, промчался волной пылающей боли, ворвался в ядро, и Сергей взорвался превращением, используя не свои резервы, но магию вокруг.
Река все разъедающего огня, она напомнила ему пламя драконов и Сергей превратился в него, пылал изнутри и огонь бился в чешую снаружи, уплотненную, на манер плоти великанов. Огонь проходил через него и каждая частичка тела пылала, поглощала магию и оживала, багровая вода в озере-ядре прибывала прямо на глазах и Сергей брел неспешно, поглощая магию и испуская ее из себя, взрывая все вокруг фонтанами, купаясь в лаве, словно в воде.
Он вышел на берег и подавил желание встряхнуться.
Лава стекала с него, и Сергей ощущал себя… ожившим. Воспламененным. Принявшим огонь внутрь, сумевшим укротить его и получившим магию и жизнь. Хвост его подергивался от неловких мыслей о том, что так себя, наверное, чувствовали его жены после секса. Он вбрасывал в них порцию огня и жизни, и они разгоняли их внутри себя и потому желали еще. Еще и еще, как убедился он на собственном опыте в первые дни медового месяца.
Развлечения, отдых, купания, общение, какие-то игры, чтение, все было заброшено и они еблись, как стая бешеных кроликов, часами напролет, пока он не взял себя в руки и не ввел ограничения. Вспоминать все равно было приятно, и Сергей выдохнул струю в шар огня источника, и они словно переплелись, и его как будто поманило туда.
— Хранитель? — подумал он громко вслух.
— В нашем источнике нет хранителя, — ответил ему подплывший по лаве носатый карлик. — Это магия самой земли и огня внутри нее, и если он зовет тебя, то войди. Ты — творец и избранник Матери, изменяющий форму и свою суть, как их изменяют огонь и земля в наших подгорных кузницах! Войди же!
Сергей вошел, превращаясь обратно в человека, и понял, что поступил правильно. Нет, ему не открылись какие-то вселенские истины и тайны происхождения, он просто снова стал огнем и тот стал им. Огонь грел и поддерживал тело, пропитывал его магией и Сергей отдавал свою магию в ответ, багровое озеро-ядро бурлило и булькало, подогретое таким воздействием и било гейзерами, наполнялось на глазах.
Дикая, несдержанная, неупорядоченная магия, как и должно быть в дикой природе.
— Да пребудет с вами благословение Матери, — пробормотал Сергей, наслаждаясь купанием в огне и магии.
Никаких карлиц и каменных вагин, но у него внутри поселилось отчетливое ощущение, что он вступил в связь с источником и огнем в нем. Оплодотворил своей магией и благословением, в каком-то смысле, и тот теперь нарожает еще карликов, созданий магии камня и огня.
Умиротворенный и спокойный, он вышел из источника и низко поклонился носатому.
— Ты понял! — торжествующе заявил тот. — Ты стал одним из нас, Избранник! Это великий день!
Глава 40