11/22/63
Шрифт:
Дельная мысль. Особенно с учетом висевшего в вестибюле муниципалитета плаката, предупреждавшего родителей об опасных незнакомцах. Если я хочу привлечь внимание полиции, лучшего способа не найти.
Одно я знал точно: из «Дерри-таунхаус» надо съезжать. По ценам пятьдесят восьмого года я мог жить там неделями, но пошли бы разговоры. Я решил просмотреть объявления и найти комнату, чтобы снять на месяц-другой. Повернулся к Нижнему городу, остановился.
Ба-да-да… ба-да-дэ-ди-дам.
Точно Гленн Миллер. «В настроении» — композиция, которую я знал очень хорошо. Заинтригованный,
7
Хлипкое ограждение привело меня к небольшой площадке для пикника, расположившейся между Канзас-стрит и склоном, уходившим в Пустошь. На площадке стояли каменный мангал для жарки мяса и два столика, плюс ржавая урна. На одном из столиков возвышался переносной проигрыватель с большой черной пластинкой на семьдесят восемь оборотов.
На траве танцевали неуклюжий подросток в очках с обмотанной изолентой дужкой и совершенно фантастическая рыжеволосая девочка. В ЛСШ мы называли таких «междулетки». Но танцевали они по-взрослому. Причем не просто дергались под быструю музыку — танцевали свинг. Они зачаровали меня, но при этом… что? Испугали? Скорее да, чем нет. Практически все время, проведенное в Дерри, меня не покидал страх. Однако тут я столкнулся с чем-то еще, чем-то значимым. Словно оказался на пороге какого-то открытия. Или всматривался (сквозь тусклое стекло [50] , вы понимаете) в механизм мироздания.
50
«Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло…» — Первое послание к коринфянам, 7:12.
Потому что я встретил Кристи в классе свинга в Льюистоне, и мы учились танцевать, в том числе и под эту композицию. Позже, в наш лучший год, шесть месяцев до свадьбы и шесть после, мы танцевали на турнирах, один раз заняли четвертое место (по словам Кристи, «первое среди прочих») на Новоанглийском соревновании по танцам в стиле свинг. Нашей песней была чуть замедленная версия «Буги шуз» «Кей-Си энд Саншайн бэнд».
Это не совпадение, думал я, наблюдая за ними, парнишкой в джинсах и футболке с круглым вырезом под горло и девчонкой в белой блузке навыпуск и вылинявших красных капри. Потрясающие волосы собраны на затылке в конский хвост — точно так же делала Кристи, когда мы выступали на турнирах. Только она надевала длинные белые гольфы и классическую юбку с пуделем [51] .
51
Широкая одноцветная юбка из фетра, обычно с аппликацией, изображающей французского пуделя.
Это не может быть совпадением.
Они исполняли танец из «Все кувырком», ту разновидность свинга, что зовется линди. По замыслу это быстрый танец — его исполняют со скоростью молнии, если хватает сил и грации, — но парочка двигалась медленно, потому что разучивала шаги. Я видел каждое движение изнутри. Знал их все, хотя не танцевал свинг уже лет пять, а то и больше. Партнеры идут вместе, взявшись за руки. Он чуть наклоняется
Но с обратным поворотом у них не вышло, и она плюхнулась на траву.
— Господи, Ричи, ты никогда не сделаешь это правильно! Боже, это безнадежно! — Однако она смеялась. Потом легла на спину, уставившись в небо.
— Я осень извиняюсь, мисс Скавлетт, — пронзительно заверещал парнишка голосом пиканинни [52] , который к политкорректному двадцать первому столетию давно уже отправили на дно морское, крепко привязав к чугунному ядру. — Я всего лишь необразованный деревенсина. Но я буду уситься етому танцу, даже если он вышибет из меня дух!
52
Пренебрежительное прозвище чернокожего ребенка.
— Если из кого и вышибет, так это из меня, — ответила она. — Ставь пластинку сначала, пока я не потеряла… — Тут они оба увидели меня.
Странный момент. В Дерри существовал некий незримый барьер. Я буквально видел его. Местные находились по одну сторону, чужаки (вроде Туми, вроде меня) — по другую. Иногда местные выходили из-за барьера, как миссис Старрет, библиотекарь, возмущенная передачей в муниципалитет протоколов переписи, — но если ты задавал много вопросов или заставал кого-то врасплох, он сразу же прятался.
А тут, пусть я и свалился как снег на голову, детки не спрятались. Их лица остались совершенно открытыми, полными любопытства и интереса.
— Извините, извините, — первым заговорил я. — Не хотел вас пугать. Услышал музыку, а потом увидел, как вы танцуете линди-хоп.
— Вы хотите сказать, пытаемся танцевать линди-хоп, — поправил меня парнишка. Помог девушке встать. Поклонился. — Ричи Тозиер, к вашим услугам. Мои друзья говорят: «Ричи-Рич — подзаборная дичь», — но что они понимают?
— Приятно с тобой познакомиться, — ответил я. — Джордж Амберсон. — И тут у меня вырвалось: — Мои друзья говорят: «Джорджи-Джордж — морщинистый морж», — но они тоже ничего не понимают.
Девочка, хохоча, уселась на одну из скамеек. Парнишка вскинул руки и завопил:
— Странный взрослый выдал классный прикол! Круто-круто-круто! Прэ-э-элестно! Эд Макмейхон, что у нас есть для этого удивительного человека? Что ж, Джонни, сегодняшний приз в телевикторине «Кому вы доверяете» — полный комплект энциклопедии «Британника», пылесос «Электролюкс», чтобы всасывать все, что…
— Бип-бип, Ричи. — Девочка вытирала катившиеся из глаз слезы.
Вернулся пиканинни:
— Я осень извиняюсь, мисс Скавлетт. Не пвиказывайте отхлестать меня плетьми! У меня с пвошлого ваза швамы не зазили.
— Кто вы, мисс? — спросил я.
— Бевви-Бевви, я живу на ели, — ответила она и вновь захохотала. — Извините… Ричи — дурак, но мне прощения нет. Беверли Марш. Вы не местный, да?
Это все отмечали сразу.
— Нет, и вы двое, похоже, тоже. Вы — первые встреченные мной деррийцы, которые не выглядят… угрюмыми.