12 смертей Грециона Психовского
Шрифт:
– Да так, – махнул рукой Психовский. – Среброкистый Феб, с ясновидением у вас дела плохи.
– Не отрицаю, – вернулся Федор Семеныч к работе, – я же не преподаватель на кафедре медиумов в Хогвартсе, или где там еще.
– Лучше покажи, что у тебя получилось.
Аполлонский недовольно вздохнул, лукаво при этом улыбнувшись – удивлять Грециона рисунками было здорово, а вот резко прекращать рисование второй раз за такой короткий отрезок времени – удовольствие так себе.
Профессор взял в руки блокнот и разглядел огромного дракона, восседающего на каком-то поваленном, гниющем дереве.
– Не хватает болота и орды орков. Зеленых, а не как
– Все будет, – потянулся художник за блокнотом, но Психовский не отдал его. – Ты же знаешь, что я больше люблю графпланшеты. Отцифрую потом драконов, будут заготовки на любой рисунок. Нет, студентам точно устрою конкурс на лучшего дракона – пусть веселятся!
– Или страдают, – продолжал рассматривать рисунок профессор.
– Те, кто страдают от такого прекрасного задания – скучные дураки, и поделом им.
5
Грецион, как большой любитель, имеет в виду орков в фильмах Питера Джексона («Властелин колец» и «Хоббит»). Там они показаны либо коричневыми, либо бледными.
С такими преподавателями, как Грецион и Федор Семеныч, легко вместо диплома написать завещание.
– Давай уже блокнот обратно, – снова протянул руку Аполлонский. – А то мы ведь надолго тут застрянем, а нам еще в турне отправляться, корабль ждать не будет.
– Как будто мы тут и так не на долго, – профессор вернул блокнот.
– Если ты хочешь узнать, что находится за границей слова «долго», то эта будет прекрасная возможность…
В любой нормальной ситуации, да и в любом другом оттиске реальности, Грецион бы ответил что-нибудь: сострил, пошутил, поворчал, да сказал хотя бы что-то, но тут профессор засомневался в необходимости замечания и промолчал, осмотрев словно мазками кисти прорисовывающийся вдалеке лес. Мысли Психовского были заняты мифологической тварью, которую он почти наверняка увидел… или все же нет? Духовный маятник профессора сумасшедше мотался туда-сюда, не в состоянии остановиться, хотя в других вариантах здесь и сейчас он бы лишь легонько пошатывался.
Если бы профессор рассказал любому нормальному, рационально мыслящему человеку о том, что за существо металось в лесах, этот, надо повторить, нормальный, рационально мыслящий человек сказал бы: «Да быть такого не может!», «бред сивой кобылы, сказки» или любую другу вариацию на эту тему.
Загвоздка в том, что Грецион Психовский считал рациональное мышление в таких вопросах дико скучным и бесполезным.
И не сказать, что был неправ.
Туристический лайнер с гордым названием «Королева морей» (спасибо и на том, что не «Титаник») бороздил водные просторы уже долгие годы. Гостям предлагали уютные каюты, отличный сервис и, самое главное, никаких спонтанных происшествий и айсбергов на пути. Что удивительно, море даже не бунтовало против броского названия лайнера – обычно природе не нравятся такие выпендрежи человека, и она их с удовольствием съедает, доминируя, властвуя и унижая. Но в случае с «Королевой морей» все как-то обходилось – видимо, нравилось морям и океанам эта королевишна.
В общем, когда корабль – включим в это слово и само судно, и команду, и капитана, и все-всех, кто составляет сущность любой морской посудины –
Вот спокойная, расслабленная «Королева морей» и причалила к берегам острова Комодо с легкой душой, спустив трап. Лайнер, конечно, еще не догадывался, что на его борт взойдет профессор Психовский, а это ничем хорошим – ну ладно, ничем нормальным – точно не кончится.
И «Королева морей», легонько маячащая на кристальных волнах, даже не представляла, что ее ждет впереди.
Закончив с рисованием драконов и обойдя, как показалось профессору, все, что только можно было, Аполлонский и Психовский взошли на борт.
Поднимаясь по трапу, профессор специально остановился, чтобы еще раз оглядеть раскинувшийся остров – Грецион не ждал увидеть ничего интересного или нового, но интересное, не заботясь об ожиданиях Психовского, все же случилось.
Фантастическая тень снова мелькнула – как показалось профессору, очень близко.
– Все хорошо? – уточнил Аполлонский, положив руку другу на плечо.
– Лучше не бывало, просто показалось. После твоих ящериц и не такое с человеком случится.
Когда «Королева морей» отчалила, а остров стал отдаляться, превращаясь в невнятное, смазанное и бесформенное пятно посреди морской глади, Грецион Психовский стоявший на палубе и полной грудью глотавший теплый морской воздух, все же сказал, откинув сомнения:
– Мой дорогой Феб…
– Да, – наигранно нахмурившись, отозвался стоящий рядом художник.
– Помнишь я говорил, что мне что-то показалось?
– Ты же решил, что тебе ничего в итоге не показалось.
– Мне, – профессор отвлекся на почесывание густой желтоватой бороды. – Мне показалось, что я видел Вавилонского Дракона.
И если бы в этот момент кто-то из них посмотрел на удаляющийся песчаный берег, то заметил очень легкие и элегантные следы, которые мгновение спустя смыла морская волна, не оставив никаких улик.
***
Существу снова показалось, что оно в клетке, правда на этот раз – добровольно.
Вокруг было холодно, но исключительно из-за металла – зверь воспринимал его как дополнительные градусы, которые стремительно давили на столбик термометра, опуская все ниже и ниже. Металл внизу, справа, слева, сверху – почти как клетка, но с ощущением скорой свободы, с ощущением выхода.
Зверь добровольно метнулся сюда, почуяв в этом непонятном для него месте спасение.
На секунду в этом неуютном, но совершенно точно безопасном пространстве, существу почудилось какое-то движение. А потом зверь осознал – по-своему, – что действительно движется, но только не сам, ведь лапы его стоят на местах. Он двигался вместе с этим местом, не теряя связь с чем-то родным, находившимся еще ближе.
Существо улеглось, успокоилось и уснуло, а потому не заметило, как еще одна тень присутствия заклубилась где-то рядом.
И это, кстати, случилось во всех оттисках разом.