13 диалогов о психологии
Шрифт:
А.: Вполне оправданный, с точки зрения Бернштейна, подход к изучению той сложной реальности, которую стала изучать неклассическая физиология. Н.А. Бернштейн: Физиология классического периода была почти исключительно физиологией животных с постепенным типовым повышением их уровня по филогенетической лестнице (лягушка — голубь — кошка — собака — макака). В связи с этим она слабо соприкасалась с практикой. В последний период, наоборот, все более повышается удельный вес физиологии человека и возрастает количество точек ее практического приложения [10, с. 433].
А.: В неклассической физиологии произошла смена не только основного объекта изучения, но и стратегии его исследования.
Н.А. Бернштейн: Для классической физиологии
Диалог 12. Величайшая из мировых загадок
частей и ничего более, что организм есть совокупность клеток, а все поведение — цепь рефлексов и что глубокого познания этих отдельных кирпичиков достаточно для постижения здания, построенного из них… Воззрениям стихийных материалистов, недооценивавших решающе важный фактор целостности и системности организма и его функций, чуждо было понимание того, что рефлекс — не элемент действия, а элементарное действие, занимающее то или другое место в ранговом порядке сложности и значимости всех действий организма вообще [10, с. 411, 433].
С: Получается, Бернштейн критикует принцип элемен-таризма в физиологии? А.: И противопоставляет ему принцип целостности.
Н.А. Бернштейн: Не только изменение, внесенное в движение одного звена, сейчас же сказывается на изменениях во всех остальных (это понять было бы еще проще всего), но также изменение в какой-нибудь одной фазе движения (например, в начале цикла) непременно влечет за собой определенные изменения в какой-либо другой фазе… Движения — не цепочки рефлексоподобных элементов, которые можно набирать как вздумается, наподобие типографских литер. Это целостно организованные структуры… На место атомизиро-ванной цепочки элементарных рефлексов, не связанных ничем, кроме последовательного порядка так называемого динамического стереотипа и поэтапной “санкционирующей” сигнализации, современное физиологическое воззрение ставит непрерывный циклический процесс взаимодействия с переменчивыми условиями внешней или внутренней среды, развертывающийся и продолжающийся как целостный акт до его завершения по существу [10, с. 413-414, 434].
С: Что же выступает в данном случае целостнообразую-щим фактором? А.: То, что Бернштейн называл двигательной задачей.
Проблема двигательной задачи и целевая детерминация в “физиологии активности”
НА. Бернштейн: Весь наш долгий опыт изучения двигательных форм, навыков, клинических
расстройств показал с полной ясностью, что единственным стандартом-определи-
Проблема двигательной задачи и целевая детерминация 573
телем и для программы двигательного действия, и для ее выполнения, и для корригирования по обратным связям может являться только оформившаяся и отображенная каким-то образом в мозгу двигательная задача [10, с. 414].
А.: В качестве примера здесь можно привести исследование, о котором мы уже говорили, проведенное во время Великой Отечественной войны группой психологов, работавших над восстановлением движений у раненых. На него Бернштейн ссылается в одной из своих работ как на отличный пример детерминации двигательным заданием конкретных физиологических механизмов движения.
Н.А. Бернштейн: Даже в случае грубого периферического нарушения
С: Меня этот пример очень поразил: казалось бы, какая разница просто поднять руку или поднять руку, чтобы взять какой-то предмет. Вроде бы физиологически должно быть одно и то же движение. Но оказывается, физиология определяется здесь совершенно нефизиологическими вещами, а именно целью действия человека.
А.: Но, с точки зрения классической физиологии, включение цели как детерминирующего фактора означало уступку идеализму. Естественно, когда Бернштейн в конце 40-х годов становится одним из объектов “борьбы с космополитизмом” в отечественной науке, его начинают критиковать именно с этих позиций. И здесь еще одно решающее отличие неклассической физиологии Бернштейна от классического естествознания прошлой эпохи: признание, наряду с причинной, еще и целевой детерминации поведения организма, которое Бернштейну удалось обосновать, не выходя за рамки материалистического подхода к изучению движений и действий.
Н.А. Бернштейн: Многочисленные наблюдения и факты во всех областях биологии уже давно указывали на неоспоримую целесообразность устройств и процессов, присущих живым организмам. Эта целесообразность прямо бросалась в глаза как резкое, может быть, даже решающее отличие живых систем от каких бы то ни было объектов неживой природы. Неминуемо возникал вопрос: для чего существует то или иное приспособление в организме, к какой цели оно
Диалог 12. Величайшая из мировых загадок
направлено, какую доступную наблюдению задачу оно предназначено решать. И все отчетливее стала откристаллизовы-ваться мысль: а не потому ли и постигает биолога неудача или неудовлетворенность при попытке выяснения вставшей перед ним закономерности, что в применении к биологическим объектам к вопросам “как” и “почему”, исчерпывающе достаточным в физике или химии, необходимо добавить еще третий, равноправный с ними вопрос “для чего”?
…Только биологической кибернетике оказалось под силу отвести как фикцию то, что отпугивало механицистов прошлого века своей видимостью идеалистического финализма и телеологизма. Допустимо ли считать, что цель действия — нечто такое, что должно осуществиться только после этого действия в будущем времени, — может являться причиной наступления этого действия? Причина позднее, чем ее следствие?! И только введенные биокибернетикой понятия кода и кодированной предвосхищающей модели будущего указали на безупречно материалистический выход из этого кажущегося тупика [10, с. 452-453].
А.: Таким образом, Бернштейн вводит понятие “модель потребного будущего”, указывая, что эта модель есть одна из форм отображения живым организмом мира. Второй формой является отражение прошлого и настоящего. С: Как же может отражаться то, чего еще нет?
А.: В какой-то форме то, чего “еще нет”, существует. А именно — в форме генетически фиксированной программы действий, если таковая имеется, в форме прогноза возможного результата…
Н.А. Бернштейн: Подобно тому, как мозг формирует отражение реального внешнего мира — фактической ситуации настоящего момента и пережитых, запечатленных памятью ситуаций прошедшего времени, он должен обладать в какой-то форме способностью “отражать” (то есть, по сути дела, конструировать) и не ставшую еще действительностью ситуацию непосредственно предстоящего, которую его биологические потребности побуждают его реализовать. Только такой уяснившийся образ потребного будущего и может послужить основанием для оформления задачи и программирования ее решения [10, с. 416]… Сам по себе комплекс нервных процессов, образующий модель будущего, еще настолько неясен и загадочен, что сказать о нем можно немногое. Кроме бесспорного положения, что этот комплекс существует