1356
Шрифт:
Если принц смог бы соединиться с Ланкастером, под его командованием оказалось бы достаточно людей, чтобы направиться на север, на Париж, опустошить самое сердце врага и бросить вызов армии французского короля, но если он не сможет пересечь реку, то у него не будет другого выбора, кроме как отступить.
Лучники продвигались через болота. Дождь низвергался потоками, а ветер гнал по воде быструю рябь. Один человек вытащил свой лук и выпустил стрелу в сторону деревянного частокола бурга, но тетива была ослаблена дождем,
– Не трать чертовы стрелы!
– гневно прокричал человек, командующий двадцаткой лучников.
– Подожди, пока ты сможешь убить чертова француза!
– Если там есть кого убивать, - сказал Бургхерш. Ни один враг не показался из-за хлипких защитных сооружений бурга.
– Может, ублюдки и правда ушли?
– добавил он с надеждой.
– Но зачем ему покидать бург?
– спросил принц.
– Потому что он идиот, сир?
– предположил Бургхерш.
– Я слышал, что дофин уродлив, - заметил принц, - но не дурак.
– Тогда как вы, сир?
– высказал предположение другой его компаньон, и Бургхерш поглядел на него, изумившись такой наглости, но принц рассмеялся, оценив остроту.
Некоторые лучники использовали стрелы в качестве слег, находя с их помощью твердую почву и устанавливая равновесие. А враг по-прежнему не появлялся.
Ближайшая к реке группа лучников нашла полоску земли, возвышавшуюся над поверхностью, что дало им возможность твердо стоять на ногах, и они побежали в сторону жалкой стены, за которой находились богатые дома и набитые золотом церкви Тура.
Другие лучники двинулись в сторону той более сухой земли, и латники, пробивавшие себе путь по воде и грязи, последовали за ними, пока на этом клочке чуть более высокой и сухой поверхности не столпилась куча народа.
И тут выстрелили арбалеты.
Дюжины арбалетов, оставшиеся сухими, потому что стрелки находились на верхних этажах домов рядом со стеной. Болты прорезали дождь, и силой удара первых лучников отбросило назад.
Несколько человек попытались выстрелить в ответ из своих длинных луков, но намокшая тетива растянулась, и стрелы упали, немного не долетев до деревянной стены, внезапно ощетинившейся топорами, мечами и копьями.
– Иисусе, - выругался принц.
– Еще пятьдесят шагов, - сказал Бургхерст, имея в виду, что через пятьдесят ярдов его лучники смогут стрелять в бург, но арбалеты слишком быстро плевались болтами.
Принц увидел человека, которому попали в лицо, увидел, как струйки крови почти мгновенно смыло дождем, и воин упал навзничь, растянувшись в воде с коротким черным болтом, торчащим из глаза.
– Отзови их, - скомандовал принц.
– Но...
– Отзови их!
Бургхерш прокричал приказ своему горнисту, и тот протрубил сигнал к отступлению. Ветер и дождь приглушали звуки, но не могли заглушить улюлюканье защитников
– Сир! Вы слишком близко!
– настаивал сопровождавший принца воин. Это был Жан де Грайи, каптал де Буш [20], гасконец, который последовал за принцем из его богатого шатра.
– Вы слишком близко, сир!
– Там четыре сотни человек, которые ближе, чем я, - сказал Эдуард.
– Вы в красном плаще, сир. Это отличная мишень, - каптал пришпорил коня и подъехал ближе к принцу.
– Ублюдки, - он сплюнул.
Того же возраста, что и принц, Жан был чернобровым и черноглазым молодым человеком, но несмотря на молодость, имел грозную репутацию в качестве предводителя своих воинов.
Он привел своих людей из Гаскони, все они носили его эмблему - пять серебряных двустворчатых ракушек и черный крест на золотом поле.
Лошадь тоже была в попоне с эмблемой, а плащ был с черно-желтыми полосами, что делало его такой же отличной мишенью, что и принца.
– Если болт попадет в вас, сир, - произнес он, но не закончил предложения, потому что болт просвистел рядом с его лицом, так что он невольно отшатнулся.
Принц Эдуард наблюдал, как лучники и латники прокладывают себе путь назад по жидкой грязи.
– Сир Бартоломью!
– позвал он Бургхерша, подъехавшего на несколько шагов ближе к пробирающимся по воде людям.
– Сир?
– Ублюдок, который сказал, что они отступили. Где он?
– В моем лагере, сир.
– Повесь его. Медленно. Очень медленно.
Арбалетный болт вонзился в болото прямо перед носом Фудр, из-под ее копыт брызнула в стороны вода. Еще два болта прошли близко, но принц не сдвинулся с места.
– Они не увидят, как я убегаю, - сказал он капталу.
– Лучше бежать, чем умереть, сир.
– Не всегда, - заявил принц.
– Репутация, милорд, репутация.
– Умереть раньше срока - не есть путь к великой репутации, - заметил каптал.
– Мое время еще не настало, - сказал принц.
– Мне предсказали судьбу в Аржантоне.
– Правда?
– Ну и омерзительной же старухой она была, но люди говорили, что она видит будущее. А воняло от нее как из нужника.
– И что она сказала?
– Что мне суждено свершить чудесные деяния, - ответил принц.
– Она знала, что вы принц Уэльский, сир?
– О да.
– Тогда вряд ли она бы сказала, что вам суждено умереть во время мерзкого ливня неделей спустя, так ведь? Чем лучшую судьбу они предсказывают, тем больше вы им платите. И могу поспорить, вы были щедры.
– Думаю, что да.
– И скорее всего, один из придворных подхалимов подсказал старухе, что говорить. Она сказала, что вам повезет в любви?
– О да.
– Легко давать такое предсказание принцу. Принц может быть похож на жабу, а перед ним все равно будут раздвигать ноги.