14-я танковая дивизия. 1940-1945
Шрифт:
Дивизионная сводка о первых сутках боя содержит убедительные цифры, свидетельствующие о достигнутом успехе: было подбито 63 вражеских танка, из них 11 бронемашин подожгли фаустпатронами наши отважные гренадеры. Кроме того, удалось захватить в качестве трофеев большое число противотанковых пушек, минометов и ручного огнестрельного оружия. Саперы вывезли с нейтральной полосы два исправных «Шермана» и переправили их через наши линии траншей. Наряду с этим были достигнуты и такие успехи, которые невозможно выразить цифрами. Красная пехота — и без того не очень хорошо обученная — потерпела тяжелое поражение, и ее наступательный порыв явно пошел на убыль. Несмотря на достаточную поддержку со стороны артиллерии и реактивных установок залпового огня, она с большим трудом справлялась даже с оборонительными функциями. Они окончательно утратили доверие к американским «Шерманам», которые показали, что не способны противостоять ни «Тиграм», ни «Пантерам»,
Складывалось впечатление, что 14-я танковая дивизия была для них тем противником, который оказался им не по зубам. Утром 25 января еще в то время, когда наступление русских развивалось довольно успешно, была перехвачена радиограмма, которая звучала почти как крик о помощи одного из командиров, попавшего со своим подразделением в трудное положение: «Пришлите танки и противотанковые пушки! Мы залегли! Нас атакует 14-я!» Мы не знаем, какой ответ получил этот красный командир. Но одно было очевидно: отныне наступательная мощь русских будет повышаться только введением в действие свежих пехотных подразделений, и весь их оперативный резерв танков и тяжелого оружия уже брошен в бой. Одновременно возросла и боевая активность авиации противника, чему благоприятствовала и ясная солнечная погода.
В результате этих интенсивных воздушных налетов дивизия снова попала в крайне тяжелое положение, однако смогла удержать свои позиции, а в ходе атак частью сил, проведенных 26 и 27 января, даже перенесла их вперед. При этом в бою у населенного пункта Пунгас особенно отличились капитан Штенцель и его бойцы. Правда, вскоре их стойкость в обороне и отвага во время контратак потеряли всякое значение, когда русским удалось осуществить несколько глубоких вклинений на соседнем участке фронта под Преекульном и в конце концов ворваться в поселок. Когда русские наносили главный удар, 14-я танковая дивизия со своими основными силами находилась слишком далеко к югу от места событий и была слишком занята боевыми действиями, чтобы успеть быстро и эффективно вмешаться в ход боевых действий. Ей оставалось только отвести свой фронт назад и постараться помешать дальнейшему продвижению ударных соединений противника путем размещения батареи зенитно-артиллерийского дивизиона восточнее железнодорожной станции Крогземжи.
Поэтому и сообщение в сводке вермахта от 28 января об успешном завершении 4-й Курляндской битвы было воспринято всеми как слишком поспешное и преждевременное. Конечно, нанесенный в этой связи главный удар противника был блокирован и тем самым сорвана его попытка прорваться к Либау и Фрауэнбургу. Однако бои продолжались с неослабевающим ожесточением, и вполне естественно, что в том или ином месте, где немецкие соединения были особенно измотаны, случались провалы, грозившие тяжелыми последствиями, которые могли поставить под сомнение наш окончательный успех в этих оборонительных боях. В конце концов, и на этот раз, как и во всех предыдущих Курляндских сражениях, речь шла лишь о том, кто обладал большей стойкостью и выносливостью. До сих пор русские всегда бросали на чашу весов свое подавляющее превосходство в живой силе и технике. С немецкой стороны им противопоставлялся более высокий уровень подготовки личного состава и лучшее моральное состояние войск, а также умелое владение современным высокотехнологичным оружием. Но тем временем оба противника понесли тяжелейшие потери, как среди личного состава, так и в отношении боевой техники, и, очевидно, достигли границы своих возможностей. Поэтому совсем небольшой перевес на одной из сторон мог стать толчком к коренному изменению всей ситуации.
И в 14-й дивизии становилось все заметнее, что ее силы иссякают. Все ее подразделения понесли более или менее тяжелые потери. Особенно сильно пострадал 108-й панцер-гренадерский полк, который уже в первый день боев при попытке захватить переправу через одну из рек попал под тяжелейший артиллерийский обстрел и потерял более трети своего личного состава, среди них многих офицеров. Последующие сражения потребовали новых, тяжелых жертв. Кроме того, лютый мороз — временами термометр показывал до минус 25 oС — и пронизывающий ветер привели к резкому росту простудных заболеваний и обморожений различной степени тяжести. Бойцам на передовой приходилось обходиться позициями, оборудованными прямо в снегу, так как замерзшая земля была крепкой как камень, и с помощью имевшегося в наличии шанцевого инструмента невозможно было вырыть даже мелкий окоп.
Но тем не менее они выдержали все последующие атаки противника. В ночь с 3 на 4 февраля они в рукопашной схватке ликвидировали опасное глубокое вклинение на левом фланге дивизии и в первой половине дня отразили контратаку свежей
И только после того, как стихли бои на рубеже реки Барта и под Фрауэнбургом, командование группы армий «Курляндия» объявило об окончании 4-й Курляндской битвы. В своей заключительной сводке, подводившей итог боевым действиям, оно не поскупилось на слова благодарности и признательности за достигнутые успехи в адрес всех войск, принимавших участие в этом оборонительном сражении. С другой стороны, оно подчеркнуло, что не может быть никаких сомнений в том, что уже в ближайшем будущем следует ожидать повторения наступления русских. Так как, хотя противник и получил чувствительный удар, потеряв около 45 тысяч бойцов и как минимум 541 танк, и был вынужден на некоторое время прекратить активные боевые действия, тем не менее он по-прежнему сохранял подавляющее преимущество в живой силе и технике. Кроме того, неприятель доказал, что он способен в кратчайшее время восполнить понесенные потери. При этом второстепенную роль играло то обстоятельство, что в основном это были так называемые «трофейные солдаты», которыми он доукомплектовывал свои потрепанные пехотные соединения, или такие соединения, как 16-я литовская дивизия, солдаты которой уже в первом бою толпами перебегали на немецкую сторону. Тому, кто мог задавить противника подавляющим перевесом своих людских масс, не нужно было обращать слишком большое внимание на уровень боевой подготовки и благонадежность отдельных бойцов. И без того первую волну атакующих войск противника составляли чаще всего штрафные батальоны, которые в известной степени были вынуждены вести себя геройски и наступательный порыв которых играл решающую роль. И наконец, в качестве своеобразной «поддержки» у русских всегда имелось достаточное число элитных подразделений — гвардейских стрелковых и танковых частей.
В отличие от постоянного притока свежих сил у противника те средства, которыми было вынуждено обходиться германское командование, оказались более чем скромными: пехотные дивизии, которые в действительности представляли собой в лучшем случае разнородные боевые группы общей численностью не более полка; танковые дивизии, которые тоже были крайне ослаблены; и вдобавок ко всему вечная нехватка материальных средств — поистине немецким войскам жилось в этот период несладко. Постоянно возникали все новые трудности, число которых росло в том числе и из-за того, что поражения, которые вермахт терпел на всех остальных фронтах на востоке, юге и западе, все в большей степени начали сказываться и на группе армий «Курляндия». Снабжение по морю, которое вплоть до января 1945 года полностью покрывало потребность войск и позволяло пополнять базы снабжения в Либау, Виндау и других городах, неожиданно резко сократилось. Тяжелое вооружение, прежде всего танки и орудия всех калибров, совсем перестало поступать, аннулировались обязательства относительно поставок, необходимых для материального укрепления потрепанных в боях соединений, на выполнение которых соответствующие воинские части твердо рассчитывали. Мало того, многие дивизии, в том числе и дивизия СС «Нордланд», снимались с фронта и отправлялись в рейх.
Предпринятые в ответ на это попытки местными выравниваниями линии фронта и созданием более редких линий охранения на наименее опасных участках выделить хоть какие-то резервы поначалу оказались не особенно успешными. Почти везде русские сразу же пытались атаковать, а в полосе обороны 30-й пехотной дивизии, которая отошла на северо-запад за реки Барту и Вартаву, они смогли даже создать два глубоких плацдарма, для ликвидации которых пришлось вводить в бой те же самые силы, которые только что удалось высвободить. И только когда в середине февраля в ответ на настоятельные представления командования поступила крупная партия пополнения, обстановка несколько улучшилась.
Правда, и теперь приходилось действовать, проявляя большую бережливость. Поэтому командование группы армий было вынуждено отказаться от такой непозволительной «роскоши», как держать в тылу в качестве резерва целую дивизию. Боеспособные части 14-й танковой дивизии были направлены в район Цирули — Зингениеки для обеспечения охранения. И только те подразделения дивизии, которые понесли в последних боях самые большие потери, были отведены для непродолжительного отдыха и доукомплектования в район Бунка — Кроте. Зенитно-артиллерийский дивизион был передислоцирован на свои старые позиции у Маздрогаса.