140%
Шрифт:
Я знаю, что нравилась ему когда-то, во всяком случае, я часто ловила на себе его долгие взгляды, и не скажу, что мне это было неприятно. Но невеста из меня в одиннадцать лет была никакая, то есть до жути тщеславная и недосягаемая. Я наверное в глубине души считала себя лучше него, или счастливее. Мне было жаль, что бабушка к нему так относилась, но я как будто чувствовала наш разный социальный статус, и когда Ромка ударился в криминал ещё подростком, я отвернулась от него первой. Я точно знала, что ни за что не буду связываться с таким, как он. Когда всплыла история
И теперь он вдруг меня искал? Я даже не так сильно удивилась, увидев Киру с амбалами за гаражом. Всё-таки я чувствовала, что что-то грядёт.
Но Рома…
– Ладно, дай ему мой номер, – кивнула я. – Странно, что ты знаешь Рому.
Я не удержалась, сказав это. Славик был известен тем, что обычно тщательно выбирал себе друзей. Его родители знали несколько языков, работали переводчиками, и сыну готовили такую же судьбу. Иногда Славика называли в шутку Полиглотом. И уж о его тесном знакомстве с Ромой Поляковым я и подумать не могла.
Он замялся, неуверенно улыбнувшись: – Рому все знают.
Я кивнула, это было сущей правдой.
Когда закончился последний урок, я вышла из школы, оставив довольную парочку Славика и Марину наедине. Они собирались пойти к ней домой – наверное, почитать или сделать уроки, пока родителей нет. Это было прямо написано у них на лбу.
Не дойдя до своего подъезда полшага, меня остановил парень среднего роста, широкоплечий, в чёрной кожаной куртке с засунутыми глубоко в карманы руками. Подняв на него удивлённый взгляд, я невольно сделала шаг назад. Передо мной хмурился Рома. Белокожий от природы, темноволосый, с карими, непроницаемыми глазами. Сейчас он был заросший, щетина чернела на скулах и подбородке, отчего он казался намного старше. Волосы волнами лежали на воротнике куртки и падали небрежной чёлкой на лоб.
– Привет, – бросил он. – Надо поговорить.
Я уже открыла рот, чтобы спросить, с какой стати, но почему-то закрыла его со стуком зубов. Мне думалось, что речь пойдёт о Лизе, и не ошиблась.
– Ты ей помогаешь, я слышал?
Вопрос был сам по себе очень прост, как будто мы уже обсуждали не раз эту тему. Меня это не просто разозлило, взбесило.
– И что? – агрессивно спросила я, с трудом подавляя желание обхватить себя руками, очень уж занервничала.
– Наверное, она нарассказывала обо мне, так?
– А что? Лгут клеветники? – недобро засмеялась я.
– Конечно, ты поверила ей, – странно покивал он, и я как будто внимательнее посмотрела на его уставшее, осунувшееся лицо и внезапно поняла, что действительно совсем не знаю его, а ведь у этого человека своя жизнь в голове, какие-то проблемы, ценности.
– Я не пришёл бы, если бы точно знал, что ты меня не выслушаешь. Выслушаешь?
– Зачем? – горячилась я. – Вот я выслушаю тебя, и что? Дальше что будет?
– А дальше ты поможешь мне увидеть моего сына, – просто и серьёзно сказал он, и я снова закрыла со стуком рот.
– Ладно, пошли к саду, там нам никто не помешает, все уже разошлись домой, – кивнула я.
Мы шли, а я постоянно
Он шёл, так и не вытащив руки из карманов, низко опустив голову, как человек, крепко задумавшийся о чём-то.
Выскочив на поляну за 42-м садом, где каждый день вытаптывался песок и бросались окурки, я полезла в карман джинсовой куртки и достала новую пачку сигарет. Затянувшись, пробормотала: – Прости, мамочка.
Рома стоял и внимательно смотрел на меня всё это время.
– Давай, валяй свою версию, – помахала я ладонью. Было неловко, когда его тёмные глаза вот так, не мигая, смотрели, но по его лицу ничего не было понятно. Оно было мрачно и спокойно.
– Раньше ты не курила, – вставил реплику он, а я закатила глаза.
– Наверное, не хотелось, – я не знала, что отвечать на слова, которые говорит просто знакомый. А такое ощущение, что он мой родной брат и даёт мне оценку. На троечку с плюсом.
– Я не хотел, чтобы она делала аборт. Я говорил ей, что буду помогать, и деньги буду давать всегда. В общем, деньги у меня есть.
Я молчала, периодически поднося тлевшую сигарету ко рту и смотрела, как странно меняется его лицо. Как будто он начал злиться.
– Понимаешь? Как только я узнал, сразу сказал, что помогу.
– Я поняла, что дальше?
– Она сказала, что ненавидит меня и сделает аборт, раз я не женюсь на ней. Что она хотела только так. И что она захотела ребёнка и сделала так, чтобы забеременеть. Я тогда разозлился, спросил, почему она не спросила у меня, хочу ли этого я, – он вздохнул и продолжил, – но она говорила, что проблемы не будет. Потом, позже, сказала, что передумала, но мне надо уехать. Если я не уеду, она сделает аборт, а меня посадят, потому что она заявит, что я принуждал её. Сначала я не поверил ей, а потом ко мне пришёл участковый и стал задавать вопросы. Я испугался. Последний раз, когда разговаривал с ней, предлагал денег на роды и для мелкого. Лиза не взяла, сказала, что ждёт моего отъезда, если я не передумаю и не женюсь. Я уехал, потому что не хотел связываться с такой продуманной. Для неё ребёнок был способом добиться цели…
– То есть тебя? – усмехнулась я.
– Для неё – да.
– Зачем же ты приехал?
– Я там чужой, здесь мой дом, а теперь…, – он помялся, и я поняла – почему. Недавно его бабушка, баба Люда, перенесла инфаркт, и лежала два месяца в больнице. Говорили, что она очень плоха и слаба.
– Короче, я хочу видеть своего сына, общаться с ним и помогать ему.
– Это очень хорошо, – закивала я. – Я думала, ты из тех, кого больше не увижу. Насчёт того, что ты рассказываешь… Как-то не слишком верится, ты уж извини. С какой стати Лизке отказываться от твоих денег, если у неё шиш в кармане, и ждёт и молится на мою жалкую помощь?