140%
Шрифт:
– Пошлите ко мне, у меня предок на работе, – предложил Матвей.
Марина разом перестала плакать и, блеснув на подругу взглядом, отказалась.
– Я до сих пор прийти в себя не могу, я пас, я домой.
Оказалось, что Марину вызвала Кира из дома и уже потом заставила позвонить Тоне и сказать, чтобы та срочно пришла. Получалось, Марину они сделали соучастницей, и она вся дрожала от чувства вины.
Тоня попрощалась с подругой, они с Матвеем проводили её до подъезда, и медленно пошли рядом.
Матвей завёл девушку к себе
Он прошёл в гостиную, сел на длинный диван из тёмно-шоколадной кожи и задумался. Ему не нравилось то, что он сегодня увидел. Злопамятная Кира вполне могла отыграться на девушке, когда он уедет. Раз не побоялась это сделать сейчас, то кто её остановит потом? И ещё. Что она хотела сделать, пока он не появился? Насколько хотела далеко зайти в своей мести?
Тоня тяжело опустилась рядом с ним, оглядывая огромный телевизор напротив и систему домашнего кинотеатра под ним. Но взгляд её блуждал, не задерживаясь ни на чём. Она сейчас была как никогда серьёзна.
– Нам надо съездить в полицию, – медленно произнёс Матвей. – Снять побои. По крайней мере, она станет тебя бояться.
Тоня никак не отреагировала, а потом вдруг повернулась к нему и спросила: – Зачем ты так возишься со мной? Я могу и сама разобраться с проблемами, поверь. Кире нужно было унизить меня, она унизила. Больше не полезет.
Матвея задели её слова, но не только своей прямотой, но и правдивостью. Она понимала всё, как оно было на самом деле, а он пытался обелить себя перед тем, как оставить здесь, в родном городе, всю свою жизнь, и уехать в другой мир.
– Я думаю, ты её плохо знаешь, – тихо сказал он. – Ты есть хочешь? Я лично голоден.
– А предок твой не заявится? Как-то стрёмно мельтешить перед ним и надоедать.
– Нет, он днём в жизни не приезжал с работы, – услышала Тоня уже издалека, из кухни.
Она помедлила и поднялась с дивана, поморщившись. Подняв джинсовую рубашку, в которой была, увидела длинную ссадину справа на рёбрах. Это постаралась Кира своей туфлей до того, как появился Матвей.
Через полчаса они уже прикончили двойную порцию омлета, жареного бекона и салата из огурцов и болгарского перца. Готовили оба, и поэтому с удовольствием сыто смотрели на пустые тарелки. Перед Тоней дымилась огромная чашка капучино, Матвей допивал стакан сока.
– Ты такая невесёлая потому, что тебя Кира испугала? – осторожно спросил он.
Тоня покрутила кружку и горько улыбнулась.
– Да нет, просто сегодня первое, вроде как праздник. Мы с семьёй всегда ездили на природу там или в парк. А сейчас папа даже не позвонил. У него уже своя жизнь.
Матвей тяжело вздохнул. Ну как ей сказать, что все через это проходят, когда родители разбегаются? Что всегда так больно и обидно, как будто бросили лично тебя и перестали любить. Променяли на футбол по вечерам с друзьями, компьютерные игры в сети и пикники с огромным количеством спиртного и, кто бы сомневался, с женщинами,
Тоня поймала его мрачный взгляд и попробовала улыбнуться. Сразу от её зелёных глаз пошли тёплые лучи.
– Ладно, я переживу. Честно-честно. Пошли что-нибудь посмотрим на твоём крутейшем телеке?
– Идея – блеск, – улыбнулся он, ставя грязную посуду в посудомойку. – Пойди, посмотри диски, там внизу на полках. Выберешь.
– Хорошо, – согласилась она, уже вроде бы без грусти, но он знал, что девушка просто спрятала проблему глубоко в сердце. А значит, он ей ничем не помог. Но и правда, что он мог сделать, кроме как помочь забыть?
Их просмотр вообще не закончился. Прямо посреди фильма, который они смотрели – честь по чести, с попкорном и лимонадом, какой-то забористый триллер, они вдруг начали целоваться и не смогли остановиться.
Он посадил её верхом на себя и, скрипя кожей дивана, стал снимать с неё одежду. Она плотно закрыла веки, поверхностно дыша и вздрагивая. Но только лишь сняв с неё бельё, он заметил огромную ссадину на белой коже – воспалённую и кровавую.
– Это она? – спросил он хрипло, потому что с трудом сдерживал дыхание.
– Да, – кивнула она. – Уже не болит.
Тоня не хотела снова возвращаться к этой теме, и поэтому просто стала стягивать с него футболку.
Огромная комната с тремя окнами, выходящими на северо-запад, в тенистый палисадник возле дома, совсем не поглощала звуки, а усиливала их. Было ощущение, что они занимаются любовью на сцене. Сразу стало прохладно, особенно на диване, но они почти не заметили этого.
Матвей смотрел на девушку, склонявшуюся к нему для поцелуев, и ему нравилось то, что он видел. Она была красива. Ее глаза были совершенно невероятного цвета – какими бывают листья поздним летом, густо-зелёного.
Фильм чем-то закончился, но им в этот момент было всё равно. Они наслаждались друг другом, а потом просто лежали рядом, обнявшись. В комнате отдалённо слышались звуки города, пахло мокрой кожей, и стало даже жарко.
Полусонная идиллия была окончена, когда в дверях гостиной вдруг появился отец, уже в своей обычной домашней одежде – спортивной, отчего казался намного моложе своих лет, и спросил, скоро ли уйдёт гостья, потому что Матвей обещал показать свои знания по химии. Высказавшись, он ушёл на кухню.
Тоня вскочила, как будто её ошпарили, прикрывшись своей рубашкой и, не поднимая головы, стала натягивать бельё, покраснев и разволновавшись.
– Твою ж мать! – выругался Матвей только и тоже стал одеваться.
– Он… он давно пришёл? – испуганно прошептала Тоня, её глаза были сейчас огромными и занимали половину лица.
Матвея же почему-то разобрал смех. Они напоминали глупых подростков, хотя по его мнению уже вышли из того возраста.
– Какая разница? Мне лично всё равно.