1910-я параллель: Охотники на попаданцев
Шрифт:
— Иди. Хотя нет, постой. Ты видел что-либо похожее на вот это?
Я достал из кармана значок со змеёй и сунул под нос Максимилиану. Тот сперва отшатнулся от неожиданности, а потом замер и медленно кивнул.
— Таким же оттиском был опечатан конверт с сообщением о готовящемся теракте, — облизнув пересохшие губы, ответил адъютант, а я прищурился и скрипнул зубами. Картинка перестала сходиться. Сперва кладбище, где мы нашли первый значок. Потом контрабандист, угрожающий всему миру неизвестными карами. Теперь это. Сначала казалось, что это знак секты, но теперь я не
— Если расскажешь барону о нашем разговоре, то я тебе оторву голову. Знаешь, как-то нечаянно, — процедил я, ткнув напоследок в тощую грудь пальцем.
Уже идя по коридору, думал, как быть дальше. Внутри просыпался азарт. Хотелось вопреки приказу разгадать все самому. Романтик Евгений шептал внутри меня: «Загадка, тайна, приключение». А циник Марк Люций лишь зло ухмылялся, предвкушая охоту на двуногую дичь.
Я выбежал на улицу. Мысли мчались, выстраиваясь в боевые порядки. И первая из них гласила, что нужно навестить сторожа. Если Анна права, и он убийца, то наверняка должен знать обо всем. Я опрошу его с пристрастием, как умеет только патриций нового Рима, а потом отдам в полицию. А если он сбежал, то обыщу жилище.
Мимо меня спешили по своим делам люди, не обращая внимания. Впрочем, я и не ждал от них какого-либо действий. Пусть идут своей дорогой.
Я быстро дошёл до машины и сел в неё, щёлкнув рубильником, но вместо того, чтоб помчаться искать сторожа, я крутанул руль и развернул машину в сторону особняка. До этого я уже хотел посмотреть непонятный пробой в одиночку, и ничего хорошего тогда не получилось. Нужен помощник, хотя бы один.
Машина, шелестя каучуковыми шинами, покатила. Путь, хоть и не самый близкий, я одолел незаметно. И что примечательно, ни одна старушка не хотела перебежать дорогу прямо перед мордой авто, ни одна собака не бросилась с лаем под колеса. Они все лаяли через высокий забор, что собаки, что старушки.
Вскоре часовой на проходной козырнул мне, и я быстрым шагом ступил в дом. Машину загонять я не стал, оставив у ворот.
— Где Ольга? — спросил я с порога у совсем ещё молодого дневального, заступившего в этот день.
— Они изволили прогуляться, — вытянувшись передо мной, ответил он.
— Кто они? — переспросил я, глянув на лестницу.
— Ольга Ивановна и Анна Дмитриевна.
— А Настя?
— Анастасия убыла на занятия в больницу.
Я скривился, мысленно чертыхнувшись. Вполне мог прихватить ее, выходя от Бодрикова, но из-за этого Максимилиана совсем забыл про занятия. Впрочем, отрывать ведьмочку от занятий не стоило, я же не самодур какой.
— А Сашка?
— Александр здесь, — ответил дневальный, нерешительно ткнув пальцев в дверь обеденного зала.
Я вручил ему трость и направился в указанно направлении, громко закричав на весь особняк.
— Сашка! Сбор по тревоге!
Но когда же открыл створку двери и переступил порог, то слегка растерялся, так как на весь стол сейчас занимали всевозможные приборы и устройства. И Сашка с задумчивым видом читал какой-то пожелтевший лист бумаги. При моем появлении он поднял глаза.
— Вашество, тут
Я подошёл ближе и стал разглядывать. Разгильдяй Александр разложил все по категориям и видам. Рядом с каждым прибором лежала инструкция. Все было очень аккуратненько, и удивительно. Настолько, что я поднял глаза на попаданца, и почти с минуту глядел на того, открыв в человеке новую грань.
— И что скажешь? — спросил я, наконец, и поднял со стола пачку с патронами к нагану. Вот только вместо свинца я увидел там каучуковые шарики.
— Травмат, — произнёс Сашка, легонько указав рукой на поднятые мной боеприпасы. — Это чтоб не насмерть валить, а накладывать баф хромоты. В моем мире такие есть. Вот, как увидел, сразу вспомнил, что есть.
— Что за ерунду несёшь? — переспросил я, не поняв выражений.
— Ну, заряд пороха меньше, и шарики запрессованы. Они не пробивают кожу, но вот синяк хороший оставят. А вон то — газовые с черемухой.
— Потом разберёмся, — скривившись, ответил я, взяв со стола горсть небоевых патронов. — Хватай все, что считаешь нужным. Будем кладбищенского убийцу искать.
— И это тоже брать? — хитро спросил Сашка, подняв с дальнего края трость. Шикарнейшую, между прочим, трость, сделанную из чёрного ореха, покрытого лаком. Самый низ был обит полированной латунью примерно на палец от пяты. Чуть выше шло толстое белое стекло, похожее на отрезанное бутылочное горлышко высотой с пол-ладони. Оно блестело в свете лампы и вместе с жёлтым металлом создавало некую композицию, что очень непривычно, но интересно выглядело. Набалдашник тоже был необычным. Он походил на логическую лампу с таким же толстым стеклом, что и снизу. Внутри него темнели металлические нити и сеточки. Ниже набалдашника на дереве имелись четыре овальные выемки размеров оливки. В пазах блестел чёрный лак.
Я взял трость в руки, она оказалась немного тяжелее, чем я ожидал, но очень удобно лежала в руках.
— Она с секретом, — все так же хитро, произнёс Сашка. — Сам не видел, но прочитал.
— Добро. Поехали.
— Кирасу надевать?
— Нет. Так справимся.
Мы так и вышли. Я на ходу взял из стойки дневального ещё один наган, бросив Никитину.
— Заряжай.
— Чем? У меня патронов нет.
— Этими, травматными.
— Щас, шеф, захвачу.
Я крутанул трость в руке, примеряя, насколько хорошо ей будет ударить, и не лопнет ли стекло. Не должно. Горлышко от бутылки из-под шампанского очень сложно разбить, а тут не тоньше будет.
Красивая, однако, чертовка.
И что примечательно, любовь к тростям разного рода у меня не от прежнего Евгения, который зачитывался Жюлем Верном, собирая книги, и не от Люция, копившего оружие и прочие трофеи. Она пришла несколько позже.
Сашка догнал меня, неся по привычке сотовый. Мы бросили его на заднее сидение вместе с тростью, а сами уселись на переднем.
Машина тронулась, И пока ехали, Никитин пытался зарядить револьвер. Пришлось подсказывать.
— Там справа дверца каморы барабана. Откидываешь её и засовываешь патроны по одному.