1910-я параллель: Охотники на попаданцев

Осипов Игорь Валерьевич

— Там разве не городовой сошёл с ума? — осторожно переспросила Ольга.

— Перед смертью, говорят, моя милостивая государыня, сыщик обмолвился, что что-то нашёл, — ответил барон моей жене, а потом снова перевёл взгляд на меня. — Вашего взломщика пока не нашли, но если он обычный потеряшка, то это дело времени. Дальше. Его светлость приказали наводить шорох. Пришлые должны совершить ошибку. Ваша группа должна быть на виду. Есть попаданцы или нет, неважно. Дальше. Завтра с утра вам привезут новинки нашего промысла. Посмотрите, что нужно, а что нет. Опытной базы пока нет, пришлют все,

что есть. Сами будете испытывать. И напоследок, завтра вечером все вы приглашены на приём к новому полицейскому приказнику. Точка.

Барон словно завершил диктовать телеграмму с указом и откинул голову на подушку, глядя то на меня, то на Ольгу, то на Никитина. Тишина звенела некоторое время мелким комариком, попавшим в палату через форточку. Нудным таким, как попрошайка. Мол, дайте крови, вам что, жалко, что ли?

А я стоял и размышлял. Размышлял о том, что не видел своей роли в развитии всех этих событий. Работать пугалом? Слишком просто для целого отряда тайной канцелярии. Хотелось что-то предпринять самому. Все же вторженцы из другого мира как раз по моему ведомству. Но вот что? Все точки выхода я и так уже отметил на карте. Между ними нет никакой связи.

Среди раздумий я не сразу слышал писк радиостанции. Максимилиан схватил трубку, бурча короткие «да» и «нет».

— Из полиции, ваше превосходительство. Говорят, в центральном парке опять какая-то бойня была. Шестеро погибших. Почерк похож на того психа на кладбище, только ещё жёстче.

Мы переглянулись, а барон протяжно вздохнул.

— Мда-а-а, нужно думать. Просто так это гнездо не переворошить.

Снова запищала радиостанция, но этот раз не его превосходительства, а наша, заставив меня наклониться и поднять трубку, которую я приложил к уху.

— Тернский у аппарата.

— Алё, Евгений Тимофеевич, — быстро затараторил оператор Дмитрий. — Аннушка пропала. Три часа уже нет. Она к своей подруге на именины ходила. Но мы туда звонили, говорят, давно ушла.

Я замер. В голове вертелась нехорошая картина. Представлялась Анна с отрубленной головой, и пустыми глазницами. Представлялись духи-падальщики, кружащиеся над остывшим телом.

— Неужели они начали охоту на нас? — на выдохе озвучила мои мысли Ольга.

Я поглядел на неё.

— Едем.

Через пять минут мы втроём уже сидели в авто. Я до упора выжал педаль контроллера электродвигателя, заставив вылететь из-под колёс мелкие камушки и подняться туче пыли. Авто рвануло с места. Фары выхватывали из ночной тьмы случайных прохожих, лошадиные упряжки и стены домов. Ночной город освещался тусклыми фонарями у подъездов и ещё более тусклым светом из окон. Исключение составляли лишь здание консерватории и сам парк со спрятанным в его глубине маленьким театром. Они горели новыми газоразрядными лампами, перемешанными с чередой тусклых электрических колб накаливания, бросая многочисленные тени.

Центральный парк был не очень большим. Пересечь его можно было буквально за десяток минут неспешным шагом, а добраться до середины и того меньше. Я выскочил из авто, а потом помог выйти Ольге, и мы поспешили, держась за руки. Сзади топал солдатскими сапогами Александр.

Пройти мимо места происшествия было сложно.

Там уже суетились городовые, держа на расстоянии группу поздних зевак, и описывая место происшествия.

— Тайная канцелярия! — выкрикнул я, проскочив мимо одетого в серую шинель городового, который хотел преградить нам путь.

— Ужас, — выдохнула Ольга, когда мы подошли ближе.

— А вот и хоррор начался, — буркнул за спиной Никитин, шмыгнув носом.

Я кивнул, переводя дыхание и начиная рассматривать то, что случилось. Анны видно не было, и от этого на душе стало легче. Да у меня душа сшита колдовскими нитками из черно-белых кусков, но она болела и переживала за члена команды.

К нам подошёл поручик, и вспомнилось, что раньше его видел. Кажется, он из уголовного сыска.

— Здравствуйте. Полное дерьмо, — с порога начал он. — Тут какой-то потрошитель поработал. Вон тому оторвали руку. А тому вывернули голову как у совы. На горле есть отпечатки пальцев. У убийцы силище такая, что кадык сломан.

— А девушки никакой не было? — осторожно спросил я, разглядывая размазанный по мостовой тортик. На него кто-то наступил, оставив отпечаток сапога. А ещё к нему тянулась тонкая струйка крови, нашедшая свой путь к сладкому между втоптанными в землю камнями.

— Нет, — неуверенно пожал плечами сыщик. — Вечером много кого ходит, но не видели. Тут на шум почти сразу сбежались. Но может, боятся. Расспросы вести надо.

Мы ещё немного постояли, разглядывая мертвецов. Было в произошедшем что-то жуткое, нечеловеческое, особенно странно и неуместно выглядел тортик, залитый кровью. Ольга постоянно прижимала ко рту платок, и старалась держаться так, чтоб между трупами и ней был я. Да и вообще, обилие попаданцев в последнее время, особенно ненормальных, превосходило все мыслимые пределы. Даже в столице пробои случались раз в две недели, а тут вал какой-то.

— Евгений Тимофеевич?! — раздался сзади знакомый голос, и мы с Ольгой разом обернулись. На дорожке парка стояла целая и невредимая Аннушка. Она прижимала руки к груди, а городовой из оцепления придерживал ее ладонью, чтоб не пустить к месту происшествия.

— Анна! — воскликнула Оля, помахав рукой, — Ну, слава богу! Мы уже обыскались.

Городовой, видя, что мы знакомы, пропустил девушку, и та мелким шажками побежала к нам.

Я расслабленно выдохнул, и закрыл глаза. Так уж устроен человек, что на одну и ту же ситуацию он может глядеть с разных сторон. Трупы — плохо. Это горе и беда. Но если среди них не нашёл тело близкого человека, то это становится счастьем. Я глубоко вдохнул, а потом услышал возглас «Ой», шум падения тела, смешанное с влажным шлепком и голос Ольги.

— Аннушка, осторожнее!

Девушка упала на четвереньки. Поскользнувшись на этом проклятом тортике.

— Простите, пожалуйста, — пробормотала она, когда я помог ей встать, придерживая за локоть. — Я всего три фужера, а оно опьянило. Простите.

Анна выпрямилась и вытянула перед собой руки. По тонким пальцам бежала кровь, в которую упала ладонями девушка. Я ожидал от провидицы, как от обыкновенной институтки обморока или истеричного визга, но она тихо рассмеялась, заставив меня опешить.