1915 год. Апогей

Айрапетов Олег Рудольфович

В Греции продолжалось жесткое противостояние проантантовских и прогерманских партий, фактически расколовшее страну пополам. Летом 1915 г. могло показаться, что побеждает лагерь сторонников англо-французской ориентации во главе с Э. Венизелосом. На парламентских выборах 13 июня сторонники его либеральной партии получили 180 мест из 316, но сохранялась и сильная оппозиция: убежденные приверженцы Д. Гунариса заняли 89 мест, а всего противники Э. Венизелоса имели 128 мест в парламенте. Почти сразу же после выборов началось наступление немцев и австрийцев на русском фронте, и влияние либералов стало падать. Со вступлением в войну Болгарии оно было сведено почти к нулю, и тому в немалой степени способствовала активная германская пропаганда, во главе которой стоял барон Карл Шенк цу Швейнсберг, бывший представитель фирмы Круппа

на Балканах, имевший здесь значительные деловые связи¹⁵.

2 (15) октября 1915 г. болгарский посланник в Греции заявил, что Болгария вступила в войну вследствие нападения на нее сербов в районе Кюстендиля¹⁶. Смысл заявления был очевиден: в Софии хотели избежать войны с Грецией. В Афинах после колебаний решили, что союзные обязательства перед Белградом относились исключительно к случаю изолированного сербо-болгарского конфликта. Ввязываться в войну с центральными державами там по-прежнему не хотели. Э. Венизелос, правда, оставался верным сторонником Антанты, но его влияние оказалось недостаточным¹⁷. Достижения Антанты как на основных фронтах, так и в Европе выглядели гораздо более скромно, чем успехи ее противников. Все попытки повлиять на Грецию, в начале войны порывавшуюся самостоятельно осуществить операцию по захвату Константинополя, и заставить ее выполнить союзные обязательства по отношению к Сербии окончились ничем. Тогда союзники решили поставить греков перед свершившимся фактом, перебросив часть войск из Галлиполи в Сербию через территорию Греции.

Мощь удара, нанесенного по Белграду, оказалась неожиданной и для России, Франции и Англии¹⁸. Что касается опасности со стороны Софии, то она воспринималась вполне адекватно. Еще накануне вступления Болгарии в войну возникла идея направить в Сербию русскую воинскую часть. Первоначально союзники желали присутствия русских войск на Балканах потому, что оно, во всяком случае по мнению французов, должно было повлиять на болгар¹⁹. Как минимум, они хотели получить хоть самое малое количество русских солдат для охраны тыловых коммуникаций. В середине сентября 1915 г. Р. Пуанкаре обратился к российскому императору с просьбой об отправке хотя бы небольшого русского отряда на Балканы для участия в охране Салоникской железной дороги от возможного нападения болгар²⁰.

Почти сразу после начала мобилизации в Болгарии, 24 сентября 1915 г., западные союзники начали понимать недостаточность демонстраций и перешли к рассмотрению возможных действий для помощи сербской армии. Удар А. фон Макензена заставил их ускорить этот процесс. По оценкам британского Генерального штаба, в наступлении принимали участие 450 тыс. австро-германцев, 150 тыс. болгар и, возможно, до 100 тыс. турок. Для противодействия им нужно было создать приблизительно равные силы, тогда как Англо-французский экспедиционный корпус, по планам англичан, не мог превышать 300 тыс. человек. Французская главная квартира, совершенно верно подвергнув критике английскую оценку сил противника, сделала вывод: численность вспомогательного корпуса союзников может быть гораздо ниже предложенной Г Китченером цифры.

«В этот корпус, – отметил Р. Пуанкаре, – должны войти войска, находящиеся в Дарданеллах, так как наши ресурсы в области контингентов и снабжения не позволяют нам разбрасываться на три театра военных действий; к тому же, используя дарданелльский экспедиционный корпус на другие цели, мы избежим скандала его формального отозвания; и наконец, дарданелльская экспедиция имела для нас цель установить прямое сообщение с Россией. Потерпев крушение в этой попытке, мы должны установить сообщение через Салоники и Дунай»²¹. Представляется, что Ж. Жоффр прежде всего хотел сэкономить ресурсы, а Р. Пуанкаре – избежать скандала при отзыве армии с Галлиполи. Все остальные соображения, как показали события, носили чисто декоративный характер. Тем временем наступление А. фон Макензена продолжалось.

В тот же день 5 октября, когда австрийцы и германцы начали обстрел Белграда, первые две англо-французские дивизии (около 13 тыс. человек) высадились в Салониках. Первоначально эта высадка планировалась как средство оказания помощи Э. Венизелосу – одинокому стороннику

Антанты в греческом правительстве. До последнего момента оставалось неясно, каким будет поведение греческой армии и флота. Король Константин I открыто заявлял, что одинаково боится и германской армии, и флота союзников, и, в конечном итоге, англичанам и французам пришлось действовать в Салониках в весьма неопределенном статусе²². Последнее стало причиной возражений Э. Грея и С. Д. Сазонова, которые были категорически против высадки в Греции без согласия ее правительства. Британский министр иностранных дел опасался возможности параллели между союзническими действиями в этой стране и германскими в Бельгии. Однако ввиду того, что отставка Э. Венизелоса состоялась непосредственно перед высадкой англо-французского десанта, отменять его было уже поздно²³.

Впрочем, реально повлиять на положение сербской армии две прибывшие в Салоники дивизии никак не могли. Время было уже потеряно. «Прежде всего, – вспоминал английский фронтовой журналист Джордж Прайс, – союзники прибыли на Балканы слишком поздно, чтобы сделать здесь что-нибудь значительное. Если бы они прибыли несколько раньше, например в июле 1915 г., для того чтобы усилить сербскую армию, которая тогда была еще боевой силой, все могло быть иначе. Но в октябре, когда наши войска начали высадку, Сербия была уже потеряна в результате ударов превосходящих по численности и внезапно напавших на нее австрийцев с севера и болгар с востока. В результате балканская армия после храброй, но неэффективной попытки соединиться с отступающими сербами, чтобы спасти хоть какую-нибудь часть южной Сербии от агрессора, была предоставлена исключительно собственным ресурсам для достижения того, что было возможно»²⁴.

8 октября австро-германская артиллерия заставила замолчать последнее тяжелое орудие обороны сербской столицы – французское. Начались бои за город, и в ночь с 8 на 9 октября Белград был оставлен²⁵. В этот же день австрийцы атаковали Черногорию. 11 октября болгарские войска под командованием генерала Богачева начали массированное вторжение в Сербию. Болгарская армия наступала сразу по нескольким направлениям, стремясь, с одной стороны, соединиться с наступавшими от Белграда австрийцами и немцами и очистить участок железной дороги Берлин – Вена – Константинополь, проходившей по территории Сербии. На участке Белград – Ниш – Пирот от последнего пункта до Софии было чуть больше полусотни километров. С другой стороны, болгарские дивизии при поддержке Македонского легиона стремились разорвать связь сербов с Салониками по железнодорожной дороге Ниш – Вранье – Ускюб (Скопле) – Велес – Салоники в любом из этих пунктов²⁶.

27 сентября (11) октября на аудиенции в Царском Селе посол Франции в России передал Николаю II настоятельную просьбу своего президента послать бригаду русских войск через Архангельск в Салоники для совместных действий с экспедиционными силами союзников. По мнению французского дипломата, на переброску русского отряда на Балканы должно было уйти не более 30 дней. Кроме того, М. Палеолог предложил осуществить бомбардировку русским флотом укреплений Варны и Бургаса²⁷. 29 сентября (12 октября) 1915 г. император направил генералу М. В. Алексееву телеграмму: «Союзные нам правительства настаивают на посылке хотя бы одной бригады русских войск на помощь Сербии через Архангельск и на бомбардировке укреплений у Бургаса и Варны несколькими судами Черноморского флота. Я дал на это свое принципиальное согласие»²⁸.

Для бомбардировки болгарских портов потребовалась телеграмма президента Франции от имени всего правительства этой союзницы России. Тем не менее последняя акция была увязана Николаем II с первым враждебным актом со стороны Болгарии²⁹. Уже 13 октября Б. Лонткиевич сообщил своему правительству, что в ближайшее время русские миноносцы начнут перехват болгарских судов, а крупные корабли проведут обстрел двух упомянутых портов³⁰. Сербский посол несколько опережал события, но в целом был прав. Адмирал А. А. Эбергард был извещен Ставкой о плане совместной с союзниками атаки болгарских портов на Черном и Эгейском морях уже в начале октября.