1915 год. Апогей

Айрапетов Олег Рудольфович

Одновременно с сосредоточением этих сил русская Ставка попыталась использовать имеющиеся у нее возможности для активизации действий союзников на сербском направлении. 28 октября (10 ноября) 1915 г. С. Д. Сазонов передал русским послам в Лондоне, Париже и Риме следующее сообщение: «Генерал Алексеев, указывая на невозможность ожидать существенной пользы от действий итальянцев на Изонцо, настаивает, чтобы в общих интересах всех союзников значительные силы итальянцев получили скорое применение на Балканах. Он считает необходимым высадку от 50 до 70 тысяч итальянцев в Салониках, занятие Кавалы и непременное назначение одного общего главнокомандующего всеми союзными войсками. Ближайшие интересы Италии в Албании могли бы быть обеспечены отдельным небольшим отрядом в 10 000 человек. Быстрое прибытие итальянцев на Балканы крайне важно»⁷¹. С. Д. Сазонов просил Францию и Англию о поддержке

этих предложений, однако совместного выступления в Риме так и не получилось.

Русский проект был одобрен в Париже, в то время как в Лондоне предпочли усомниться в технической возможности его реализации. Что касается самой Италии, то свое принципиальное согласие на подобную операцию высказал главнокомандующий Луиджи Кадорна, но правительство категорически протестовало против его принятия⁷². Эти разногласия, впрочем, не выходили за рамки оговорок, которые должны были создать впечатление готовности итальянских военных к диалогу с их русскими коллегами. Вскоре уже Л. Кадорна категорически отказывался выделять войска для операции на Балканах до окончания сражения на Изонцо. Так что необходимость сбора 7-й армии объяснялась еще одним соображением – сбор «кулака» в Бессарабии должен был подействовать на итальянцев ободряюще⁷³. Однако имевшихся сил было совершенно недостаточно, чтобы оказать давление на румын и подбодрить итальянцев.

Ж. Жоффр отмечал: «Россия не считала для себя возможным получить помощь от Румынии, ни даже оказать на нее давление для того, чтобы она предоставила русской армии, собранной в районе Одессы, свободный проход через румынскую территорию»⁷⁴. Тем не менее Румынии все же сделали предложение пропустить русскую армию для помощи Сербии. Русское правительство обратилось к Румынии с официальной просьбой пропустить в Сербию 200 тыс. русских солдат и получило отказ⁷⁵. Скепсис М. В. Алексеева был оправдан – Ионел Братиану не хотел пропускать через территорию своей страны русские войска. Поначалу румыны даже заявили, что они готовы при необходимости сопротивляться проходу русской армии силой. Французам И. Братиану заявил, что на подобную меру его правительство может пойти в случае сосредоточения в Бессарабии не менее 500 тыс. русских солдат и такого же количества союзных войск на Балканах⁷⁶.

В Ставке не без оснований считали, что выступление Румынии не будет гарантировано даже при выполнении этих требований и что Бухарест продолжит тактику выжидания. Следовательно, рассчитывать на его поддержку было невозможно⁷⁷. В результате первоначально командованию 7-й армии был предложен паллиативный и заранее неприемлемый вариант действий: высадить войска в Болгарии, двигаясь вверх по Дунаю из Рени⁷⁸. Очевидна связь этого проекта с первыми предложениями моряков относительно перевозки этим путем в Болгарию сил от бригады до корпуса. В этом вопросе Ставка также сталкивалась с неразрешимой дилеммой – появление маленького отряда в Болгарии было бессмысленным, а для перевозки значительных сил не имелось достаточно развитой транспортной инфраструктуры. Пропускная возможность Рени, расположенного на левом берегу Дуная, была совершенно недостаточна для снабжения и перевозки 500-тысячной армии. То же самое можно сказать и об одноколейной железной дороге, связывавшей Рени с Бендерами⁷⁹. Рисковать и направлять в Болгарию бригаду Ставка не могла.

В этой обстановке в порядке обсуждения ненадолго возник план высадки войск на Черноморском побережье Болгарии. 10 (23) октября М. В. Алексеев отдал распоряжение штабу 7-й армии подготовить все имеющиеся описания болгарского побережья и документы, касавшиеся возможной подготовки десанта в этом районе. Очень быстро выяснилось, что в армии нет ни достаточного количества опытных офицеров, ни необходимой информации по Болгарии. И то, и другое начали лихорадочно собирать⁸⁰. Вскоре выяснилось, что достоверных источников по состоянию болгарской армии в Одессе и Севастополе нет. Имевшиеся данные либо устарели, либо основывались на непроверенных слухах⁸¹. Постепенно ситуация со сбором информации стала исправляться, однако ничего обнадеживающего для России из братской Болгарии не приходило. Фердинанд Кобург и правительство В. Радославова прочно контролировали армию, и рассчитывать на то, что русский десант не встретит серьезного сопротивления, не приходилось⁸².

Для исправления положения Ставка решила пойти на смену командования. 19 октября (1 ноября) 1915 г. формировавшуюся армию возглавил новый командующий –

генерал-адъютант Д. Г Щербачев, бывший начальник Академии Генерального штаба, а 24 октября (6 ноября) начальником штаба армии был назначен бывший профессор академии генерал-майор Н. Н. Головин. По распоряжению, отданному Д. Г. Щербачевым, отдельные части армии приступили к отработке элементов планируемой операции – высадке и посадке на транспорты и прочее⁸³. Вскоре по Новороссии поползли слухи о скором десанте в Болгарию. Штабные офицеры 7-й армии не делали из этих планов секрета, а уровень неприязни по отношению к этой стране был очень высок⁸⁴. Тем не менее о скорой готовности к действиям говорить не приходилось. Уже 23 октября сербское командование было извещено, что Россия вследствие ограниченности средств не сможет провести десантную операцию крупных размеров. Кроме того, командование Черноморским флотом в лице адмирала А. А. Эбергарда рассматривало главной своей задачей подготовку босфорской операции и не хотело рисковать ограниченными десантными силами в условиях отсутствия гарантированного превосходства над турецким флотом⁸⁵.

Отсутствие уверенного господства на море создавало массу проблем, которые только начали преодолеваться в этот период с завершением судостроительных работ в Николаеве. Впрочем, завершение работ еще не означало окончательного перелома в расстановке сил на море. Николаев и Севастополь разделяло 200 миль, из которых были безопасны только 45 миль по внутреннему водному пути Николаев – Очаков, закрытому минными позициями. В декабре 1914 г. и феврале 1915 г. флот вынужден был прикрывать даже переходы на базу подводных лодок «Нерпа» и «Тюлень»⁸⁶. Этот опыт совершенно не годился в случае с первым черноморским дредноутом. «Императрицу Марию» нужно было перевести из Николаева в Севастополь для его вооружения. В результате пришлось прибегнуть к весьма сложной операции – минированию Босфора⁸⁷.

В отсутствие надежного прикрытия со стороны линейных сил интенсивность минных постановок в этом районе резко сократилась (за весь 1915 г. было поставлено 100 мин)⁸⁸. 27 июня (10 июля) 1915 г. сюда был направлен подводный заградитель «Краб», который вступил в строй всего двумя днями ранее. Лодка не закончила полностью испытания и не имела подготовленной команды. В результате на погружение вместо положенных 4–5 минут у нее уходило целых 20 минут. В походе неизбежно проявилось множество технических недоработок, но тем не менее «Краб» был отправлен в поход с полной нагрузкой (60 мин) и выставил все мины у входа в Босфор. По возвращении в Севастополь подводный заградитель был поставлен на длительный ремонт. Помимо него у Босфора находились также три подводные лодки – «Нерпа», «Тюлень» и «Барс»⁸⁹. Кроме действий в районе пролива, подводные лодки были высланы и к Днестровскому лиману, а также организовано усиленное траление фарватера Днестра, сопровождение корабля и прочее⁹⁰.

25 июня (8 июля) дредноут покинул Николаев и через два дня, после испытаний на Очаковском рейде, прибыл в Одессу. Здесь он принял на борт уголь и затем был успешно переведен в Севастополь. Корабль пришел на базу 30 июня (13 июля) 1915 г., в 60-летнюю годовщину гибели адмирала П. С. Нахимова⁹¹. «Императрица Мария» формально вступила в строй флота 25 августа (7 сентября) 1915 г., однако корабль не был окончательно готов по всем показателям. Например, прожекторы для него были отправлены из Петрограда только 31 августа (13 сентября)⁹². 18 (31) октября 1915 г. к «Императрице Марии» присоединился второй русский черноморский дредноут «Императрица Екатерина Великая»⁹³. Превосходство над линейными силами германо-турецкого флота стало очевидно.

В конце октября в Ставке склонялись к плану комбинированного удара, предполагавшего использование всех русских транспортных возможностей в этом регионе – и на Дунае (высадка бригады в районе Рущука), и на Черном море (высадка корпуса в районе Варны). 16 (29) октября М. В. Алексеев направил соответствующие инструкции Д. Г Щербачеву⁹⁴. Тем не менее выполнить их в сжатые сроки не представлялось возможным. Только к концу ноября 1915 г. части 7-й армии удалось довести до штатного состава и обеспечить вооружением до такой же нормы. При этом в армии по-прежнему не хватало штаб-офицеров, тяжелой артиллерии, большой процент солдат был представлен наспех обученными новобранцами. Большие сомнения вызвал и успех действий, требующих организации значительных по объему морских перевозок в сложных условиях осеннего Черного моря⁹⁵.