1923

Иванов Олег Эдуардович

Это была статья некоего Гуго Эберляйна, член ЦК КПГ. Там, в выражениях ясных и доходчивых, автор доносил до читателя идею об опасности несвоевременного выступления рабочего класса. Правда аргументация шла очень извилистым путём, но в целом суть идеи можно было понять поражение коммунистов бросит рабочих в руки боевых отрядов - так он называл фашистов. Ой-ей-ей - подумал Коля, как оперативно работают.

— Ну что?

— Прилично. От канона отхода нету, и не поспоришь. Когда и где в печать?

— Москва, август, раньше уже

не выйдет.

— А что у нас с китайской темой?

— Сотрудничество между Москвой и Сунь Ятсеном идёт уже давно, но я думаю, что пора усилить его перевод на чисто военные рельсы. Я думаю, в августе, кто-то из гоминдановских генералов приедет в ЦК.

— Я думаю, что в Китае нужны яркие победы и риторика национального освобождения. В этом случае, это прекрасно ляжет в марксистскую схему единства пролетарского движения коммунистов и национального движения крестьян. У них там есть компартия?

— Да, конечно. Война застала в России большое число китайских рабочих, контрактников и они активно участвовали в Гражданской войне. В основном на стороне красных. Поэтому кадры были.

— Ну и прекрасно. Коммунисты будут считать, что расколют и поглотят Гоминдан. Так что всё срастается. Кстати, что по покушению?

— Один из убитых проходит как работник советской военной разведки.

Это Николаю сильно не понравилось. Военные - люди серьёзные, и если берутся за дело, то дело сделают. Тем более, что силы у них есть.

В принципе всё логично, подумал Николай. Военные это Троцкий, а это Мировая революция. Значит они всколыхнулись, когда Сушин начал рыть в посольстве. Тогда ясно. Кредит берется, и свершается революция. Концов нету. Логично. А Эйсмонт, как Лешка говорил, был главным армейским снабженцем. Вот и продолжает снабжать. Молодцы. ШОК - это по-нашему.

— Фриц, а у Вас есть бумага на эту тему?

— Конечно есть. Мы немцы, как известно, любим порядок и бумаги.

— Я их покажу в Москве. Там это будет интересно.

— Конечно, конечно - сказал тот и передал очередную тоненькую папочку. Коля положил её в свой уже изрядно похудевший портфель.

Глава 11.

Сушин был как всегда в кабинете. Он спал на диване, который похоже, не так давно там появился. До отлёта его ещё не было. Стол был завален бумагами. Недопитый стакан чаю стоял на подоконнике. Николай подёргал Алексея за плечо

— Держи бумажку, Лёша.

— А, Коля, привет. Давно приехал ? Что за листик?

— Заверения, что ребята которые на нас напали в Берлине работают на армию.

Алексей потер глаза. Потом посмотрел на бумажку.

— Это серьёзно. Блин. И неприятно - это факт. Поехали к Ксенофонтову.

— Сейчас, я только с Аршиновым переговорю.

— А его нет. Бегает как заводной по больницам, ищет твоего Василия. Приедет к вечеру. Так что поехали

— Подожди, а что у тебя по письму из Москвы в Берлин?

— По

линии НАРКОМВНЕШТОРГА нет ничего. А в армию лезть не разрешают. Скорее всего, оно по армейской линии и пошло.

Ксенофонтов послушал Николая, а потом вышел. Через пару минут в комнату вошёл незнакомый молодой парень и пригласил пройти. Через три двери был кабинет Сталина. Товарищ Сталин был такой, каким его показывают в фильмах, только значительно моложе. И глаза добрые - добрые.

— Здравствуйте, товарищ Николай - с ощутимым акцентом сказал он.

Мы наслышаны о Ваших успехах. Впрочем товарищ Сергей тоже хорошо и успешно работал и сильно нам помогал. Я надеюсь на такое же плодотворное сотрудничество. Расскажите пожалуйста о результатах Вашей поездки.

Николай вкратце повторил общие выводы расследования.

— Значит, Вы считаете, что это может быть согласованная операция военной разведки товарища Троцкого?

— Судя по небольшой сумме кражи можно подозревать и деятельность одиночек. Но для того, чтобы решиться на наше физическое уничтожение, необходима санкция сверху. Или из Москвы, или из верхушки резидентуры в Берлине.

— Иван, -обратился Сталин к Ксенофонтову. Ты сможешь доказать причастность Эйсмонта к этой операции?

— Нет. У нас только показания Френкеля, а они не будут приниматься в расчёт. Начнётся расследование и в конце концов дело сведут на пару технических работников, которые сговорились за спиной у руководства.

— А Вы, Николай, сможете доказать участие военных в этом деле?

— Нет. Я бы на их месте всё отрицал, на худой конец сказал, что перепутали машины. А ссылка на немецкие документы только ухудшит дело.

Сталин задумчиво вертел в руках карандашик. Было видно, что аргументацию он воспринимает и внутренне соглашается. Более того, скорее всего, это он всё давно продумал, а слова присутствующих просто подтверждают его мысли.

— Значит, мы находимся в положении умной собаки - всё понимаем, но высказать не можем? Тогда мы не будем дразнить гусей. Я думаю, господин Френкель будет являться организатором этой провокации. Его надо будет убедить в этом и передать в руки ОГПУ. Собственно, это их дело. Бандитов, убивших нашего сотрудника - уже наказали. Кражу денег предотвратили. Что остаётся?

— Остается раздать награды, Иосиф Виссарионович - сказал Ксенофонтов.

— Ну, товарищ Сушин - наш опытный работник. И этот случай - не первый, когда Орготделу и Управлению делами приходится заниматься несвойственными для них функциями. Я считаю, что надо создать при Управлении новый отдел, назовём его Особым отделом. Иван, приготовь бумаги на Секретариат. Во главе надо поставить Алексея, а его замом - этого бывшего полицейского - Сталин глянул в бумажку - Степана Терентьевича Аршинова. Он умеет хорошо искать и допрашивать. А Алексей будет учиться и решать организационные вопросы. Как, Иван, отдашь сотрудника?