1937. Большая чистка. НКВД против ЧК
Шрифт:
Однако уже в марте 1918 года Одесса была занята германскими оккупационными войсками, и с этого момента Люшков уходит в городское подполье. Как и во многих биографиях его современников, «пребывание в подполье» — самый неясный эпизод в жизни Люшкова. Известно лишь то, что в феврале 1919 года, во время разгрома белыми одесского подполья, направляясь на явку, он был арестован. Из-под стражи удалось сбежать и по подложным документам пробраться в освобожденный красными войсками Екатеринослав. В марте под Николаевом Люшков добровольно вступил в Красную Армию — красноармейцем-политработником 1-го Николаевского советского полка, оттуда был направлен в Киев на центральные военно-политические курсы Наркомата по военным делам Украины. Здесь в июле 1919 года он вступил в партию большевиков. Вскоре вместе со своими товарищами-курсантами Люшков был переброшен на станцию Жмеринка, чтобы воевать с прорвавшимися петлюровцами, а затем работал
Когда началось наступление белых и Киев был сдан, Люшков вместе с эвакуированными советскими работниками Украины оказался в Брянске. В сентябре 1919 года он был направлен политруком в 1-ю Отдельную бригаду 14-й армии на Южный фронт. С бригадой прошел весь путь на Мозырском и Речицком направлениях Южного и Юго-Западного фронтов, являясь секретарем и начальником политотдела бригады. В июне 1920 года Генрих Самойлович впервые ненадолго попал на чекистскую работу — уполномоченным Особого отделения ВЧК 57-й стрелковой дивизии. После советско-польской войны Люшков был демобилизован и вернулся в родную Одессу, где поступил на учебу в Институт гуманитарных наук, но получить образование не удалось. Осенью 1920 года его отозвали с учебы и направили на работу в Одесскую губернскую ЧК.
Украина, неоднократно переходившая из рук в руки противников в Гражданской войне, в начале 20-х годов осталась ареной ожесточенной борьбы органов ВУЧК-ГПУ УССР с многочисленными противниками большевистского режима: петлюровцами, эсерами, польскими националистами, анархистами, крестьянскими повстанцами и просто уголовно-бандитскими элементами. Кроме того, на Правобережье Украины, имевшем выход к двум границам — с Польшей и Румынией, органы ГПУ вели борьбу с проникавшими из-за кордона вооруженными формированиями и шпионско-диверсионной агентурой иностранных государств.
Именно такого рода служба досталась Люшкову в период 1921–1924 гг. в ряде пограничных и окружных отделов ГПУ Тирасполя, Вознесенска, Первомайска, Каменец-Подольска и Волочинска на юго-западе Украины. «Умиротворение степей» в Одесчине проходило тяжело. В регионе оперировали повстанческо-бандитские отряды под началом атаманов Лихо (Бондаренко), Левченко, «Черного ворона», Коваленко, братьев Аврамчук. Бандиты совершали массовые ночные налеты на небольшие степные городки, останавливали пассажирские поездал эшелоны, грабили государственное и личное добро. Работа чекиста-оперативника в приграничье зачастую была связана с риском для жизни: в 1921 году во время ликвидации банды в Вознесенском уезде Люшков был ранен в руку.
В ноябре 1924 года он был выдвинут на самостоятельную руководящую работу начальником Проскуровского окружного отдела ГПУ, входившего тогда в Подольский губернский отдел, [145] которым в то время руководил крупный, «идущий в гору» украинский чекист — И.М. Леплевский. Именно ему и предстояло сыграть заметную роль в судьбе Люшкова.
Израиль Моисеевич Леплевский (1896–1938), как и Люшков, происходил из бедной еврейской семьи рабочего-табачника. Семья была многодетной (9 детей). Отец часто сидел без работы, а потому всю многочисленную семью содержала мать, добывающая средства к существованию мелкой лавочной торговлей. С началом немецкого наступления в 1915 году на Брест-Литовск (где проживало семейство Леплевских), все население города было спешно переселено в глубь России. Пришлось уходить и Леплевским, бросив торговую лавку. Буквально за сутки семья оказалась на грани разорения [146] .
145
Служба организационно-кадровой работы ФСБ России. Служебная карточка на Люшкова Г.С.
146
ОГА СБУ. Киев. Архивное личное дело № 83 046 на Леплевского И.М.; Деятели СССР и революционного движения России. М» 1989. С. 511.
В молодости Израиль Леплевский был членом «Бунда», но в феврале 1917 года примкнул к большевикам. Отсутствие какого-либо образования (он был самоучкой, несколько лет просидел в хедере, на чем настояла мать, крайне религиозная женщина) компенсировалось у него природной предприимчивостью, опытом практической работы в ЧК с 1918 года и наличием покровительствующей «руки» в Москве в лице старшего брата — Г.М. Леплевского, занимавшего видные посты в Наркомате внутренних дел и Малом Совнаркоме РСФСР [147] . К моменту сближения Люшкова с Леплевским последний уже показал себя «стойким большевиком-чекистом, проявив выдающиеся способности в деле борьбы со всеми видами контрреволюции» на Украине [148]
147
Деятели СССР и революционного движения России. М., 1989. С. 511–512.
148
ОГА СБУ. Киев. Архивное личное дело № 83 046 на Леплевского И.М. Л. 4.
Когда в октябре 1925 года им пришлось расстаться (Леплевский был назначен начальником Одесского окружного отдела ГПУ), бывший начальник Люшкова рекомендовал его на ответственную работу в центральный аппарат ГПУ Украины, дав тем самым первоначальный толчок его карьере. Перебравшись в Харьков, Люшков как хороший «агентурист» возглавил работу Информационно-осведомительного отдела (ИНФО) ГПУ Украины. Получив в свои руки всю агентурно-осведомительную сеть республиканского ГПУ, Люшков перешел к делам «крупного масштаба» и уже в 1926 году «…нащупал террористическую группу, подготовлявшую покушение на председателя ВУЦИКа тов. Петровского» [149] .
149
ОГА СБУ. Киев. Архивное личное дело № 1310 на Люшкова Г.С. Л. 2.
Забегая вперед, отметим, что опыт в делах такого рода очень пригодился Люшкову во время его ленинградской командировки в связи со следствием по делу об убийстве С.М. Кирова и способствовал его сближению с одним из «кураторов» этого следствия — Н.И. Ежовым.
В мае 1930 года, уже занимая прочное место в аппарате республиканского ГПУ, Люшков назначается начальником Секретного (с 1931 года — Секретно-политического) отдела ГПУ УССР. Тогда отдел «контролировал» не только остатки «антисоветских политических партий» (эсеров, меньшевиков, анархистов и т. д.), но и активно боролся с «внутрипартийной» оппозицией в ВКП(б).
К этому времени ситуация в политической жизни страны изменилась: нэп был свернут, началась коллективизация деревни, правая и левая оппозиции в партии оказались под мощным давлением сталинского ОГПУ. «Оперативным наркозом» для советского общества в этой ситуации стали развернутые чекистами с конца 20-х годов судебные процессы по «вредительству» — «Шахтинский», «Промпартии» и др. Не отставало в выполнении «социального заказа» властей и ГПУ Украины. Еще в декабре 1929 года старший товарищ и покровитель Люшкова Леплевский и сам перебрался в Харьков. Став начальником Секретно-оперативного управления (СОУ) и членом Коллегии ГПУ УССР, он вместе с Люшковым активно участвовал в разработке и проведении крупнейших операций чекистов на Украине. Председатель ГПУ Украины В.А. Балицкий свидетельствовал: «Ликвидация крупных дел… «Украинского Национального центра», «Военно-офицерской организации» (дело «Весна») и других крупных контрреволюционных повстанческих организаций на Украине проведена благодаря исключительной энергии, четкости и оперативному руководству и непосредственному участию в практической работе со стороны тов. Леплевского» [150] .
150
ОГА СБУ. Киев. Архивное личное дело № 83 046 на Леплевского И.М. Л. 5–6.
Существенно, что ликвидация «военно-фашистского заговора в Красной Армии» весной — летом 1937 года стала для Леплевского (тогда начальника Особого отдела ГУГБ НКВД СССР) реализацией, с кое-какими изменениями, его «заготовок» начала 30-х годов.
Бок о бок с Леплевским работал на Украине Люшков. По мнению В.А. Балицкого, он сыграл не менее значительную роль в «развороте и ликвидации дел диверсионно-повстанческих организаций — «Украинского Национального центра» и военно-офицерской организации (дело «Весна»). Личные выезды тов. Люшкова в районы, руководство агентурой, результативные допросы ряда крупных фигурантов во многом способствовали раскрытию и ликвидации упомянутых организаций» [151] . В августе 1931 года Балицкий и его украинские чекисты добились своего: «развернутые» ими дела были замечены и по достоинству оценены Москвой. Балицкий получил повышение и стал третьим заместителем председателя ОГПУ Союза. Как и прежде, вслед за новым зампредом ОГПУ из Харькова в Москву, на работу в центральный аппарат ОГПУ, потянулось и его окружение.
151
ОГА СБУ. Киев. Архивное личное дело № 1310 на Люшкова Г.С. Л. 2.