1974: Сезон в аду
Шрифт:
Золотое Руно, Сандал, седьмой час вечера, четверг, 19 декабря 1974 года, самый длинный день в неделе длинных дней.
Пинта — на барной стойке, виски — в моем брюхе, монета — в автомате.
— Гэз? Это Эдди.
— Ты куда это смылся?
— Знаешь, мне что-то не хотелось в Пресс-клуб.
— Ты такой концерт пропустил.
— Да ты что?
— Ну да, Джек совсем чокнулся, разрыдался…
— Слушай, ты не знаешь адрес Дональда Фостера?
— На
— Это важно, Гэз.
— Связанное с Полом Келли и их Полой?
— Нет. Слушай, я знаю, что это — где-то в Сандале…
— Ага, Вуд-лейн.
— А номер дома?
— У них на Вуд-лейн нет никаких номеров. Дом называется Тринити Тауэрс или что-то в этом роде.
— Спасибо, Гэз, ты настоящий друг.
— Да? Смотри только — я тебе ничего не говорил.
— Так и есть, — сказал я, вешая трубку и думая: интересно, трахает ли он Кэтрин?
Еще монета — еще звонок.
— Мне надо поговорить с Би-Джеем.
Бормотание на другом конце провода, как на другом конце земного шара.
— А когда вы его увидите? Это важно.
Вздох с края света.
— Передайте ему, что Эдди звонил по срочному делу.
Я вернулся в бар и взял свою пинту.
— Ваш мешок? — спросил хозяин заведения, кивнув на пакет из универмага Хилларде, лежавший под телефоном.
— Да, спасибо, — ответил я и осушил бокал.
— Вы тут свои чертовы кульки по барам не разбрасывайте.
— Извините, — сказал я и вернулся к телефону, думая: пошел ты на хер.
— А то я думаю, может, там бомба какая.
— Да-да, извините, — пробормотал я, поднимая с пола альбом Майкла Джона Мышкина и фотографии советника Уильяма Шоу и Барри Джеймса Андерсона, думая: это и есть бомба, придурок ты …баный.
Я поставил машину на тротуаре у Тринити-Вью, Вуд-лейн, Сандал.
Засунув пакет вместе с «Путеводителем по северным каналам» обратно под водительское сиденье, я затушил сигарету, съел две таблетки и вышел из машины.
В переулке было темно и тихо.
Я прошел по длинной дорожке, ведущей ко входу в Тринити-Вью, от чего перед домом автоматически включились прожектора. У крыльца стоял «ровер». На втором этаже горел свет. Интересно, это — тоже проект Джона Доусона?
Я нажал на кнопку звонка и услышал, как звон разлился по всему дому.
— Да? Кто там? — сказала женщина из-за псевдо-антикварной двери.
— «Йоркшир пост».
Через некоторое время замок щелкнул, и дверь открылась.
— Что вам нужно?
Женщине было чуть за сорок. Темные волосы, дорогая завивка, черные брюки, с ними в тон шелковая блузка и ортопедический воротник.
Я поднял свою перевязанную правую руку:
— Похоже, мы оба побывали
— Что вам нужно, я вас спрашиваю?
— Джонни Келли, — сказал мистер Маловероятные-Предположения-Накрывшиеся-Медным-Тазом.
— Что — Джонни Келли? — слишком быстро спросила миссис Патриция Фостер.
— Я думал, вы или ваш муж можете располагать какой-нибудь информацией о нем.
— С какой это стати мы должны располагать такой информацией? — сказала миссис Фостер, держась одной рукой за дверь, другой — за ортопедический воротник.
— Ну, он же играет в клубе вашего мужа и…
— Это не клуб моего мужа. Он всего лишь его председатель.
— Прошу прощения. Значит, вы ничего от него не слышали?
— Нет.
— И вы не знаете, где он может находиться?
— Нет. Послушайте, мистер..?
— Гэннон.
— Гэннон? — медленно переспросила миссис Патриция Фостер. Ее темные глаза и длинный нос делали ее похожей на парящего орла. Я сглотнул и сказал:
— А нельзя ли войти и переговорить с вашим мужем?
— Нет. Его нет дома, а мне больше нечего вам сказать, — ответила миссис Фостер, закрывая дверь. Я попытался помешать ей захлопнуть дверь перед моим носом:
— Миссис Фостер, как вы думаете, что с ним могло случиться?
— Мистер Гэннон, я сейчас позвоню в полицию, а потом — своему очень хорошему другу Биллу Хаддену, вашему начальнику, — сказала она из-за двери, запирая ее на замок.
— Смотрите, не забудьте позвонить своему мужу, — крикнул я, повернувшись и побежав по залитой светом дорожке, думая: чума на оба ваши дома.
В телефонной будке на Барнсли-роуд Эдвард Данфорд, спецкорреспондент по криминальной хронике Северной Англии, бьет по земле, распугивая змей.
Дохлый номер:
— Будьте добры, телефон городской администрации Уэйкфилда.
— 361 234.
Я посмотрел на отцовские часы, думая: пятьдесят на пятьдесят.
— Советника Шоу, будьте любезны.
— К сожалению, советник Шоу на заседании.
— С его родственником произошел несчастный случай.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Друг семьи. Это очень важно и срочно.
Я смотрел через дорогу на теплые, залитые желтым светом гостиные с новогодними елками.
Другой голос сказал:
— Советник Шоу в областной администрации. Телефон: 361 236.
— Спасибо.
— Надеюсь, ничего серьезного?
Я положил трубку, снова снял и набрал номер.
— Советника Шоу, будьте любезны.
— Мне очень жаль, но советник Шоу на заседании.
— Я знаю. Я звоню, чтобы сообщить, что с его родственником произошел несчастный случай. Этот номер мне дали в его секретариате.